сюда отрываться! – задорно хватаю её за руку и тяну за собой, тут же подхватывая связку движений Дона.
Толпа ликует в эйфории, подпитывая наше эго громкими криками и аплодисментами. Адреналин и драйв заполняют каждую клеточку моего тела, заставляя двигаться ещё ярче, жёстче и откровеннее.
– Джекки! – вопит Тоби, и в круг ворвалась наша знойная красотка-афроамериканка. Её дерзкий тверк плавно перетекает в женственный хип-хоп, заставляя всех парней в комнате дружно пустить слюни.
– Зена, королева воинов, покажи класс! – выкрикивает кто-то из толпы, и ребята тут же перестраиваются, выталкивая меня в самый центр танцпола.
Вот это я понимаю – вечеринка! Музыка пульсирует в висках и груди, проникая в каждую мышцу моего тела. Я пропускаю сквозь себя будоражащие ритмы, позволяя мелодии ласкать кожу и будить самые запретные желания. Адреналин от танца круче любого алкоголя или бессмысленного флирта. Вот она моя настоящая любовь, мой лучший секс. Если танец – это вертикальное выражение горизонтальных желаний, то я давно уже не девственница. На танцполе я опытная искусительница с богатейшим арсеналом самых извращённых фантазий.
Как тебе такое шоу, Курт Максвелл?
Глава 24. Спектакль окончен
Курт.
Весь вечер я пытаюсь с головой уйти в работу, упрямо игнорируя невыносимое свербящее чувство внутри. Мы с Оливером наконец-то нашли идеальное место для клиники и уже заключили договор на аренду здания. Наш дизайнер прислала первые наброски интерьера, и мне срочно нужно прописать ей точные размеры заказанного оборудования, чтобы рационально разместить его в помещении. Но я не могу.
Уже час упрямо пялюсь в монитор, а вместо схемы перед глазами снова и снова всплывают голубые глаза – те самые, которые одним взглядом обещают райское наслаждение и обрекают на адские страдания. В голове эхом звучат слова, брошенные тогда у моего кабинета:
…мужчина на вечер
… стонать его имя
…обнажённой!
Понимаю, что не должен воспринимать её слова всерьёз – это всего лишь глупая манипуляция восемнадцатилетней девчонки, которой управляют гормоны и юношеский максимализм. Понимаю, и всё равно, бл*ть, ведусь! Представляю её с другим, и меня разрывает от ревности. Убеждаю себя, что просто хочу уберечь её от ошибки. Нельзя же отдавать свою невинность первому попавшемуся незрелому придурку, у которого в голове только секс, а из задницы торчит хоккейная клюшка.
Она не должна делать это назло мне или кому-либо ещё. Этот парень не сделает её первый раз особенным – просто кончит по пьяни, даже не вспомнив её имени.
А ты сделаешь?
Моё альтер эго задаёт резонный вопрос.
Я не достоин её первого раза. Но если бы на кону не стояли наши мечты, если бы мы были свободны от последствий… Я бы точно не торопился. Не позволил бы диким желаниям взять верх над чувствами. Я бы смаковал каждую секунду с ней, позволил бы событиям развиваться плавно и естественно, без давления и пугающей страсти. Сделал бы это красиво, нежно, придавая значение каждому робкому жесту и ловя каждую её эмоцию как награду за возможность прикоснуться к ней.
Снова пытаюсь вернуться к работе, но мои попытки прерывает настойчивый звонок ещё одного влюблённого придурка, который, в отличие от меня, уже преподнёс свои яйца и сердце девушке на бархатной подушечке.
– Максвелл! Ты там дрочишь на свою клинику? Я уже в третий раз пытаюсь до тебя дозвониться!
– И тебе привет, человек без яиц! Элли тебя там не отругает за такое сквернословие? Ты всё-таки лицо команды.
– Элли рядом нет, иначе она бы меня убила за то, что я звоню тебе лично, а не отправляю официальное приглашение на нашу свадьбу.
– Да неужели? Я думал, уже не доживу до этого момента.
– Я тоже! – Картер заразительно смеётся на том конце провода. – Но мы наконец-то нашли идеальное место и выбрали дату. Правда, стоило оно нам целое состояние.
– Ну чего не сделаешь ради любимой женщины… – возвращаю ему его же слова, сказанные когда-то.
– Да! Она может из меня верёвки вить, но я не жалуюсь. Так что там у тебя с декабрём? Сможешь втиснуть свадьбу лучшего друга в свой плотный график?
– Для вас всегда найду время, – отвечаю я с искренней улыбкой. Картер и Элли – мои самые близкие друзья, не считая Оуэна, с которым мы ведём бизнес.
– Отлично! Все детали уже у тебя на почте. Скоро тебе доставят официальное приглашение, поэтому ни в коем случае не признавайся Элли раньше времени, что уже в курсе свадьбы! Договорились?
На этот раз уже я разражаюсь неудержимым хохотом. Уверен, что Элли всё равно, как именно меня пригласят. Но наверняка ей, как девушке, хочется сделать всё идеально и по правилам, поэтому она не позволяет Картеру импровизировать, а тот, конечно же, только сильнее распаляется желанием сделать все по-своему.
– Адамс… хотел спросить… – мой голос вдруг становится тише и серьёзнее; вопрос застревает в горле комом. Сглатываю и пытаюсь собраться с мыслями.
– Эй, Максвелл! Что за драматичные паузы? Передумал спрашивать?
– Нет… – похоже, мне уже не соскочить. – Кэп, как ты понял, что Элли – та самая?
Я сжимаю веки, ожидая шквала шуточек о том, что я наконец-то по-настоящему влип, а Картер, мать его, Адамс снова оказался прав. Но друг неожиданно удивляет меня: он игнорирует столь нехарактерный для меня вопрос и спокойно отвечает:
– Всё просто. Я перестал хотеть других женщин, – из его груди вырывается тихий, мечтательный смешок. Я молчу, мысленно отмечая у себя этот симптом, и жду продолжения.
– Но знаешь, что самое смешное? Я готов вообще отказаться от секса, лишь бы иметь возможность просто с ней разговаривать.
– Ты же в курсе, что я не записываю этот разговор и не дам прослушать его Элли? Можешь так не стараться, – подкалываю я Адамса, превратившегося в тошнотворного романтика после встречи с этой русской ведьмой.
– Ладно, от секса я бы, может быть, и не отказался, но мне правда с ней интересно. Доводить её до состояния огненной фурии – мой отдельный фетиш, – Картер громко ржёт в трубку. – А почему ты спрашиваешь? Стоит ли нам ожидать тебя на свадьбе с некой леди?
Я быстро собираю свои размякшие мозги и выдаю ответ раньше, чем Адамс успевает отправить меня под венец:
– Нет! Просто спросил. Спасибо за ответ. Мне пора!
– Эй, Максвелл, так не чес…
Я сбрасываю вызов раньше, чем окончательно опозорюсь перед другом.
Перестал хотеть других женщин
Бред! То, что он не хотел других, пока не добился Элли – ещё не показатель вселенских чувств. Это мог быть обычный
