каким бы фееричным он мне ни казался.
Нет, свою вину Гор искупил тем, что отвел от меня смерть. Но, как выяснилось, даже это он сделал со своей выгодой.
Всё. Никакой романтики и любви.
Так почему он каждую ночь в моей голове?
Почему я вспоминаю его запах, голос, прикосновения? Почему мне снятся его глаза?
Ненавижу.
Ненавижу ещё больше, чем когда он меня похитил.
Ненавижу за то, что люблю.
— Ах, Тая, Тая, Таечка, — подмигивает мне Макар. Это мой напарник на баре. Вокруг расслабляющая молодежь и музыка. А мы с ним мешаем коктейли. — Ты что творишь? — возмущенно интересуется он.
— Что творю? — замираю, прекращая лить лаймовый сироп в коктейль, полагая, что делаю что-то не так.
— Ты почему сегодня особенно хороша? — флиртует гад, усмехаясь.
— Дурак, — шлепаю его по плечу, продолжая делать коктейль.
Макар хороший мальчишка.
Да, именно мальчишка. Потому что ему всего двадцать лет. Не то чтобы я сильно старше. Но не воспринимаю его серьёзно. Хотя харизмы и обаяния в нем хоть отбавляй. Да и неважно, сколько ему лет и насколько он хорош. В моей голове только подонок. С которым я сравниваю всех, и никто не проходит этот кастинг.
Дура.
Но я очень надеюсь, что это когда-нибудь пройдёт.
Пройдёт же? Должно пройти. Всё забывается, меркнет и стирается. Старые ноющие эмоции должны смениться новыми. И поэтому я флиртую с Макаром, чтобы доказать себе это.
— А почему только сегодня я хороша? До этого была не очень? — насмешливо выгибаю брови.
— Ну что ты, конфетка моя, ты всегда вкусная, но сегодня особенно сладкая, — играет бровями. Больше, конечно, стебётся, гад такой.
— Фу, Макар, прекрати лить этот приторно-сладкий сироп. Перебарщиваешь.
Отдаю посетителям нашего бара коктейли. Протираю стойку.
— Да? А тебе нравится, когда дерзят? Или что-нибудь пожёстче? — хитро щурится. — Ты не ванильная, да? Так ты только скажи, как тебе нравится.
— Ой-ой-ой, — смеюсь я. — Стремные подкаты, Макар. На, остынь немного, слишком горячий, — наливаю ему воды со льдом.
А сама беру под баром длинный белый кардиган, надевая его. Сезон подходит к концу, вечерами уже прохладно. А мой лёгкий сарафан не греет. Скоро и вовсе все туристы разъедутся, и, как говорит Макар, здесь станет очень тихо и умиротворенно.
Работа подходит к концу, почти все посетители разошлись из-за прохладного ветра с моря.
— Да когда они уже напьются своего пива? Куда в них столько помещается? — возмущается Макар, указывая глазами на компанию за дальним столиком, которая уже часа два цедит пиво и никуда не собирается. А наш бар работает до последнего клиента.
Пожимаю плечами, принимая от Макара кофе. Мы выходим из-за стойки и тоже садимся за столик отдохнуть.
— Через полчаса погаснет свет, — шепчет мне Макар. — Очень удивлюсь этому.
Усмехаюсь.
Марк так часто балуется с последними клиентами. Вырубает свет и делает вид, что что-то сломалось, провожая засидевшихся гостей.
— Ну вот хер ли его принесло? — указывая глазами на барную стойку позади меня, бурчит Макар. Мы устали сегодня. Да и время позднее.
— Не парься, я обслужу, — отмахиваюсь я, отставляя свою чашку с кофе. Поднимаюсь, оборачиваюсь, направляюсь к бару, где стоит высокий ширококостный мужчина в лёгкой белой спортивной рубашке и таких же тонких пляжных штанах.
Я настолько не ожидаю его здесь увидеть, что отказываюсь узнавать со спины. Но сердце отчего-то пропускает удары.
Захожу за бар, и мы встречаемся взглядами.
Гор облокачивается на стойку, подаваясь ко мне ближе. А я отступаю. Даже прикрываю на секунду веки, а когда открываю, он по-прежнему здесь. Мне вдруг кажется, что я сплю или сошла с ума, потому что не может его здесь быть.
Зачем он вообще здесь?
Чтобы меня снова ломало. И в этот момент я ненавижу его еще больше. За то, что такой же привлекательный, за то, что жадно его рассматриваю, за то, что тону в его бездонных глазах и подкашиваются ноги.
Прихожу в себя первой, собирая всю свою волю в кулак.
Где был этот подонок, когда я, как последняя идиотка, ждала его возле нотариуса?
— Добрый вечер. Что будете заказывать? — холодно интересуюсь я, словно не знаю его. Как он игнорировал меня в нашу последнюю встречу. Ухмыляется подонок. А мне хочется отхлестать его по щекам.
Ну зачем он вообще явился? Для чего?
У меня обнаружилось еще одно наследство, которое он не прибрал к рукам?
— Коньяк, — отзывается Гор своим невыносимо хриплым голосом.
Наливаю ему в коньячный бокал алкоголь, подаю.
— Что-то еще? — выгибаю бровь.
— Тебя, — нахально ухмыляется, салютуя мне бокалом.
— Я в меню не вхожу, — фыркаю, еле держа себя в руках, чтобы не сорваться и не высказаться в ответ. Но это эмоции. А я не хочу показывать, что вообще что-то чувствую к нему. — Не задерживайтесь, мы скоро закрываемся, — заявляю я и выхожу из-за стойки, возвращаясь к Макару.
— Конфетка, а ты что так покраснела? — интересуется Макар. — Стыдно, что отшиваешь меня в который день, — продолжает стебаться.
— Очень стыдно, — снова сажусь спиной к Гордею. А у самой ладони потеют и голова кругом, оттого что ветер дует в мою сторону, донося запах его парфюма.
Ой, мамочки. Во мне столько эмоций к этому мужику. Страх, ненависть, паника, обида, злость, тоска и…
— Замри, — тянет к моему лицу руку Макар. И я замираю, хлопая ресницами, уже не понимая, что парень со мной флиртует. Мои мысли далеко от него. Спина покрывается мурашками, оттого что я чувствую, как на неё смотрит Гордей. — Ресничка упала, — говорит Макар, но не убирает, а внаглую поглаживает мое лицо, заглядывая в глаза. — Закроемся, не убегай. Посидим на пляже, поболтаем, — шепчет он мне. А я киваю, вообще не понимая, о чем он говорит. Для меня сейчас никого не существует. Мой мир сузился до одного мужчины. — Ладно, пойду вырублю свет, — почти на ухо шепчет мне Макар. Встает и уходит за бар.
А я нащупываю в кармане телефон и ключи от дома. Моя сумка за баром, но я за ней не пойду.
И как только свет вырубается, шумная компания за дальним столиком начинает возмущаться, а я, пользуясь моментом, резко встаю и убегаю по пляжному настилу прочь от этого места подальше.
Задыхаюсь, словно за мной гонятся, ускоряя шаг, с колотящимся сердцем.
Выхожу на главный тротуар, почти бегу по рядам, где днем открыто много маленьких туристических магазинов. Врезаюсь в толпу гуляющих. Здесь даже ночью не безлюдно. Гуляют до утра. Парни смеются, заигрывают, но я, не извиняясь, ускользаю от них. И вот когда уже сворачиваю на свою улицу, дорогу
