ты рядом, я продолжаю мечтать. Всегда о разном. Как мои родители ослабят натиск своих убеждений о разном менталитете и вере, о том, как ты и я будем благоустраивать нашу квартиру, вешать новые шторы, выбирать люстру, подходящую к интерьеру. Ведь это так важно, каждая деталь, каждый штрих может сделать все краше и эффектнее. Я всегда забочусь о том, чтобы все выглядело эффектно. Даже твои руки.
Мне важно наличие на них маникюра, ведь ухоженность женщины всегда отражает внешний вид ее мужчины и ребенка, домашнего любимца и жилья. Помню, как делала тебе маникюр и разрезала тебе все пальцы, не зная особенностей твоей кожи и силу воздействия на них щипцов. Может быть, тебе было больно, и ты причмокивал нервно языком о нёбо и терпел, облепленный ватой со спиртом.
Помню, как ты готовил мне что-то по-своему из еды, стараясь угодить моим вкусам и требованиям. Нам не нужны были красивые тарелки и сервировка, которую я так люблю. Мы могли есть из одной посуды, всегда макая в соусы из тарелок друг друга свои кусочки, и облизывать языком пол-лица, не обращая внимания на крошки в постели. Обязательно смотрели какой-нибудь фильм, который вначале всегда был тебе неинтересен.
Я помню наши прогулки после работы из одного конца города в другой, молчаливые и такие наполненные смыслом. Я словно выхаживала в них свои планы, а ты словно пытался следовать по ним, стараясь вникнуть в их суть и построить для себя планы их реализации.
Помню, как мне хватало тебя и не хотелось больше впускать никого в наш мир иллюзий, в наши мечты и планы, в наши вечные ссоры, основанные ни на чем. Ссоры. Так странно звучит это слово. Мы вместе и злиться друг на друга не могли долго. Просто летящий стакан вдребезги об пол, и ты с веником в руках, смеющийся надо мной. Или надуто ложиться в постель, отвернувшись в разные стороны, но непременно касаясь друг друга кончиком пальцев рук или ног и словно во сне подтягивая друг друга к себе, словно ничего и не было, стараясь делать вид, что в глубоком сне тот, кто это делал, и тот, кто на это велся.
Ты уступаешь мне чаще, и мне это нравится. Нравится не потому, что я хочу быть победительницей над тобой, а потому, что мне приятно видеть, что ты готов уступить, лишь бы не потерять меня и не заводить еще больше. Так я словно повышаю для себя самой свою значимость. Как много всего я помню…
Такая долгая разлука словно притупила мои чувства. Я словно не видела тебя вечность, но ты все равно в моей памяти. Не представляю даже себе нашу встречу! Буду я смущаться, кинусь к тебе на шею, целуя каждый сантиметр тела, или буду изучающее наблюдать за тобой, заново изучая тебя, запоминая твои движения и привыкая к тому, что это не сон, в котором все неожиданно оборвет кто-то или помешает. Наверное, ты представляешь себе, как я повисну у тебя на шее, как мы кинемся к кровати и выберемся оттуда нескоро. Ты всегда этого ждешь и не получаешь от меня. Мне жаль. Честно, искренне, по-настоящему.
Мне жаль, что я не могу так сделать, хотя моя душа незаметно для тебя висит на твоей шее без отрыва. Она душит тебя и сливается с тобой в одно целое до того, как мы сделаем это физически. Такой уж я человек. Сухой, жесткий, отстраненный.
Ты даже не знаешь, что первое, о чем я буду думать, – это о том, что, может быть, у меня что-то не так с фигурой или не тот взгляд, что, может, я не так согнулась или вздохнула не так смело. Я всегда тебя стесняюсь, когда долго не вижу. Хотя и ты неидеален. Но мне хочется в этот момент быть для тебя идеальной, как в фильме, где каждое движение ресниц отрепетировано много раз и отшлифовано, как камень. Мне хочется, чтобы ты отстранил меня от себя и рассматривал мою идеальную талию, плоский живот, возбужденную, вздыбленную грудь…
Но в реальности я понимаю, что талия прикрыта лишней складкой, которую я уговаривала уйти очередной голодовкой, или присутствует целлюлит, который я упорно прогоняла, задирая ноги и приседая возле зеркала.
Интересно, мы с тобой еще встретимся когда-нибудь в этой жизни? Вселенная словно ведет против нас и наших желаний войну, не давая ни на минуту приблизиться друг к другу. Словно весь мир против того, чтобы нам быть вместе. Как конец света, в котором раскол земли столь велик, что даже перелететь нереально. Может, мы просто многого хотим и за это у нас с тобой своя плата? Наша цена состоит из времени и потерянных лет, которые так ценны и неуловимы, так быстротечны и дороги.
Почему время оказалось сильнее нас? Почему испытание временем так велико и так затянулось? Хочется принять вызов и доказать, что сильнее мы, но иногда сильнее желание сдаться. И будь что будет! Странное желание надавить на жалость к себе, словно порыв выклянчить свое счастье у этого неподкупного мира.
В голову приходят даже мысли о том, что, может, это он предохраняет нас от сильнейшего разочарования в жизни и людях, которое может быть, и мир просто знает об этом заранее? Может, он так бережно относится к нам и хранит наши души от краха надежд, что бывает все так напрасно и зря?
Говорю себе это и не верю. Не хочу верить, вернее. Даже думать не хочу!
Хочу спросить у Вселенной: «Зачем?» – но знаю, что не получу ответа. Бегу к гадалкам заглянуть за завесу своего будущего и так радуюсь, слыша, что я права и жду не напрасно, но время снова убивает мою радость и заставляет бежать за надеждой снова.
То ли мир так жесток, то ли я так наивна?!
Бросаю снова все и бегу от самой себя, рву на клочки свою память, свои сны, свои надежды – все, что так мешает мне забыть и жить дальше. Лью слезы, кричу, умоляю небо дать мне шанс или знак, чтоб понять. Успокаиваюсь, привожу в норму дыхание и злюсь на себя и свой нервный порыв все испортить, порвать, удалить, стереть… Беру клей и склеиваю каждый кусочек, собирая их, словно пазл, один за другим стыковывая швы четко, чтобы не было заметно, что все снова в трещинах моего настроения и отчаяния. Расстояние всегда оставляет трещины на картинах мечты.
Собрав все осколки
