Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
*
Когда Эмметт и Талли сели в машину, она достала из багажника сумочку и позвонила родителям рассказать, что случилось и в какую больницу они поехали вслед за «Скорой». Вел машину Эмметт. Талли перед поездкой взяла его лицо в ладони и заглянула ему в глаза, чтобы удостовериться, не слишком ли он пьян. «Я в порядке, Талли. Все хорошо». Он ослабил узел на галстуке, снял его и закинул на заднее сиденье. Затем завел машину и дал задний ход. Брат и сестра Зоры на всякий случай остались в доме. Гости, что могли сесть за руль, набились в машины и исчезли в ночи. Тем, кто слишком много выпил или выкурил, но еще не вырубился, оставалось лишь в трансе бродить по дому. Стало опять шумно – гудели моторы, хлопали двери, по мокрому тротуару скользили шины – и воздух еще дрожал от резкой перемены настроения. Сначала они ехали по улице, где жил Лионел, за «Скорой», потом повернули на основную дорогу и на скорости выехали на шоссе.
– Ты правда думаешь, что с ним все будет хорошо? – спросила Талли. Ее трясло. Еще с того момента, когда Лионел загорелся.
– Да, – невозмутимо ответил он и кивнул.
– Ты… ты сразу сорвался с места и стал действовать. Откуда ты знал, что делать?
– Важно, чтобы человек оказался на земле. Естественная реакция человека в такой ситуации – стараться удержаться на ногах или бежать, а от этого будет только хуже.
– Черт. Спасибо, – сказала Талли. – Как твои руки? – Она взяла его за правую ладонь, повернула внутренней стороной. Эмметт поморщился и вернул руку на руль. В его одежду впиталась вонь гари, она ощущала этот вкус.
– Почти доехали. Он поправится. Все будет хорошо.
* * *
Они приехали в больницу. Зора была с Лионелом, а все остальные сидели в приемном покое. Почти одновременно вошли родители и мачеха Талли.
– Зора там, с ним, – подойдя к ним, сказала Талли.
– Он в сознании? Говорил с тобой? – спросил папа. Он и Глори пришли в спортивных костюмах, скрипучих кроссовках и плащах.
– Сразу после того, как это случилось, он говорил с Эмметтом. Эмметт обернул вокруг него свой пиджак, уложил на землю и затушил огонь, – объяснила Талли, указав на сидящего на стуле у стены Эмметта. Он поставил локти на колени и подался вперед, вытянув раненые руки перед собой скругленными ладонями вверх. Талли умоляла его, чтобы он показал их врачу, но он отказался. Ладони были красные, ободранные. Она сходила в круглосуточную аптеку через дорогу и купила алоэ, антибактериальную мазь и бинт. Уговорила его позволить ей самой обработать раны и перевязать руки бинтом.
– Значит, Лионел в порядке? А Эмметт? Больше никто не пострадал? – сыпала вопросами ее мама, яростно жуя свою никотиновую жвачку.
– Мы ожидаем дальнейших сведений. Все остальные в порядке, – сказала Талли. Родители и Глори пошли следом за ней к стулу, на котором сидел Эмметт.
– Как долго он там уже? – спросила ее мама, перебив открывшую рот, чтобы что-то сказать, Глори.
– Мы приехали минут двадцать назад, – ответила Талли.
– С ним все будет хорошо, – твердо сказала Глори. Папа Талли положил руку ей на спину, и Джудит, повернувшись к Талли, закатила глаза.
Находиться в больнице было тяжело и без того, чтобы играть роль третейского судьи между мамой и Глори, притом что Глори вообще-то даже не принимала участия в борьбе. Талли села между ними, оставив Эмметта на последнем сиденье, возле ее мамы, которая теперь беседовала с ним, говорила ему, что он герой.
– Нет, мэм. – Эммет помотал головой, выражение его глаз было пустым, как тогда на мосту.
– Мама! – сказала Талли, надеясь, что та замолчит. Эмметт закатал рукава, и оказалось, что от кисти до локтя его руки покрылись ярко-розовыми пятнами. Она спросила, нужно ли и их чем-нибудь обработать: бинт, алоэ? Он отрицательно покачал головой.
– Сегодня пришлось снова закурить. Я скоро вернусь, – поднявшись и взяв сумочку, сказала ее мама и пошла через автоматические двери. Талли смотрела ей вслед. В приемном покое были ожидающие в костюмах. Были здесь мальчик, одетый Человеком-пауком, который, похоже, сломал руку, и девочка в костюме банана, спящая на плече у матери. Мужчина в костюме белого медведя сидел и листал журнал, медвежья голова занимала стул рядом.
Папа Талли подался вперед и коснулся ее колена.
– Уверен, с ним все будет хорошо. Он крепкий, – сказал он. – И спасибо тебе, Эмметт. Что помог ему.
– Не стоит благодарности, мистер Кларк.
На телеэкранах в приемном покое мелькали кадры эпизода «Закон и порядок: Специальный корпус», который Талли видела раз сто. Глори достала из сумки вязание, и Талли принялась ее расспрашивать. Это приятно отвлекало. Она слушала Глори, которая рассказывала, что использует узор вязания с рельефными полосами, и как набрела на распродажу хлопчатобумажной пряжи, которую обычно заказывала в другом месте. Эти подробности легко притупляли мысли. Бен в своем костюме Леброна Джеймса сидел напротив, приобняв ту же женщину в костюме совы. Моряк Попай и Олив Ойл[72] сидели рядом – они тоже были друзьями Лионела и Зоры.
* * *
– Lieve schat, с тобой все в порядке? – спросил Нико, появившись через некоторое время после родителей Талли. Он избавился от пиджака и окровавленных болтов, но лицо его все еще было желто-зеленым; он стоял в своей футболке с надписью «МОНСТРА ЗОВУТ НЕ ФРАНКЕНШТЕЙН» и чесал в затылке. – Как Ли?
Талли обняла его, потом рассказала, что знала.
– Счет, – нахмурившись, тихо сказал Нико. В его устах это звучало как «чет», и частенько он говорил это слово вместо слова «черт» – когда он рос, его нидерландская мама говорила именно так. Нико опустил плечи, выдохнул. И посмотрел на Эмметта. – А он как?
– Небольшой ожог рук, – сказала она. Эмметт сидел, откинув голову назад и закрыв глаза.
– Твой парень? – наклонившись к ее уху, спросил Нико.
– Он мой друг… новый, – сказала Талли и вспомнила о поцелуе. С ума сойти. Как быстро все это случилось!
– Если хочешь, я останусь здесь, с тобой. Может, что-то надо сделать? Ты ела? Могу принести. Где Айша? – спросил он и оглянулся по сторонам, будто она появится при одном упоминании ее имени.
– В Лейк-Тахо. Завтра возвращается. То есть сегодня, – сказала Талли, осознав, что наступило воскресенье. – Я в порядке. Потом поем. Спасибо. Напишу тебе позднее.
– Точно?
– Точно. Иди домой и поспи, – сказала она и обняла его. Он попрощался, взяв ее лицо в ладони, поцеловал в лоб и ушел.
* * *
Талли тихо сидела рядом с Эмметтом, боясь разбудить его, если он спит. Она закрыла глаза и сбросила каблуки, прислонилась головой к стене. Жив ли Лионел? В панике она открыла глаза, посмотрела на все еще сидящего рядом Эмметта. Бросила взгляд на мерцающий телеэкран, долго смотрела на обои, пока узор сначала не расплылся, а потом прояснился снова. Неужели так и происходит? Родные настороженно не теряют надежды, но переживают на этих самых стульях в ожидании того момента, когда врач, может быть хирург, с трагическим выражением лица выйдет к ним с плохой новостью? Талли снова закрыла глаза, попробовала сосредоточиться на дыхании, дабы усмирить тошнотворное чувство внутри. Лионел не может умереть. Лионел не умрет. А что, если умрет? Бедная Зора. Бедный Ривер. Их родители, его друзья. Все-все. Люди на самом деле от такого умирали. От нелепых несчастных случаев погибло больше людей, чем Талли хотелось верить. Вмиг прерванные жизни, внезапные остановки дыхания происходили с пугающей частотой, каждую минуту.
Одиннадцатого сентября Лионел находился в Нью-Йорк-Сити, и Талли, которая три часа не могла до него дозвониться, в то утро мысленно его похоронила. А несколько лет назад Лионел во время командировки в Грин-Бей попал в аварию на снегоходе. Джудит тогда позвонила Талли и сказала: «Лионел разбился», и тут же у Талли заработал встревоженный мозг, похоронивший Лионела еще до того, как мама успела сказать, что он получил только небольшой перелом запястья. Мысль потерять старшего брата
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
