Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55
в голосе.
Её дочь изящно сплюнула в свой носовой платок.
– Вообще-то нет, мам. Унылое зрелище.
Неловкое молчание воцарилось в бальном зале. Молодые люди вокруг Дрикси закивали головами в знак согласия.
Её слова были похожи на пощёчину. Унылое?
– Тоска зелёная, – сказал кто-то в толпе. – У нас другие увлечения.
– Настоящий лаг. Можно свайпнуть? – пролепетал кто-то другой. – Или вайпнуть? Пусть прекратит.
Дрикси кивнула.
– Удалите, пожалуйста, или как там это делается.
– Удалить? – спросил Кролер. – Но… осталось ещё как минимум четыре минуты до приёма антидота.
Дрикси пожала плечами и повернулась к своим друзьям.
Я рот разинула от изумления. Она что, повернулась спиной к полтергейсту? Неужели она не знает, как это опасно? Я оглядела комнату. Возмущение и обида пронзили меня, словно электрический разряд. Руки и ноги дёрнулись от негодования. Я гвоздь программы. А она решила, что я унылая?
Леди Крейвен обратилась к Кролеру. Сокрушённая улыбка появилась на её лице, пустая и нелепая, словно орех, выброшенный белкой.
– Похоже, опять я не угадала с сюрпризом, – сказала она тихо. – Простите, мистер Лейн, но придётся это убрать…
– Ни за что, – услышала я свой крик. – Большое жирное «нет» вам. – Мой голос облетел бальный зал, и эхо от него грянуло, словно выстрел.
Скенлон бросил на меня предостерегающий взгляд.
Я сверкнула глазами в ответ.
– Скенлон, мы проделали такой путь, я простояла на этой идиотской тумбочке не больше минуты, а теперь эти… эти сухари чёрствые хотят, чтобы мы ушли?
– Какие сухари? – сказал он.
– Как прикажете, – обратился тем временем Кролер к леди Крейвен. – Мы сейчас же принесём противоядие…
– Ни в коем случае, – закричала я. А затем разыскала глазами источник своего гнева и заорала ещё громче:
Тоненькая загорелая девушка обернулась в мою сторону, и на её лице отразились удивление и беспокойство. Она будто съёжилась, заметив наконец мою ярость.
– Полтергейст кричит на меня, – охнула она, губы её побелели и задрожали от тошноты и негодования. – Она смеет кричать на меня. Разве она не видит, что мне плохо?
– Велите ей прекратить, – сказала её мать. – Немедленно. Какой стыд!
– Ничего, переживёте, – отрезала я, спрыгнув с пьедестала на середину мраморного пола. – Вы же хотели, чтобы я развлекла ваших гостей, так? Вот сейчас и получите то, за что заплатили свои денежки.
В самом деле, леди Толстосум. Подумайте головой. Нельзя же пригласить полтергейста на вечеринку и тешить себя надеждой, что он не разозлится. Это как гладить саблезубого тигра и удивляться, что он откусил вам руку. Проснитесь и наслаждайтесь запахом эктоплазмы, ясно?
58
Праздничные увеселения и пирог
Гости стали медленно пятиться от меня, выставив руки, будто хотели утихомирить бешеную собаку. За исключением нескольких человек, хотя те не делали этого вовсе не из вежливости, просто они потеряли сознание.
На секунду я чуть не забыла, где нахожусь. Слабый сдавленный писк раздался слева от меня, и чуть ли не с благодарностью я резко обернулась в ту сторону. Ах да. Дрикси. Дрикси Тинк. Что за имя такое? Одного этого имени достаточно, чтобы взбесить.
В общем, Дрикси Тинк сильно шатало, она едва держалась на ногах и вся посинела. Девушка судорожно сглотнула, внезапно осознав, насколько близко я нахожусь от неё. Её глаза расширились от ужаса при виде моего истерзанного, окровавленного, покрытого соляной коркой трупа, открытых ран на щеках, пожелтевших синяков, жутких пальцев без ногтей, напоминавших о том, как я из последних сил цеплялась за жизнь.
Ухмыляясь, я сделала небольшой шажок в её сторону.
Она упала на пол и завыла. Затем вяло забарабанила по полу каблуками, стараясь отползти от меня подальше.
– Стой, – пролепетала она, извиваясь, как мокрица. – Пожалуйста!
– Да что с тобой? Боишься, платье твоё испачкаю? – сказала я.
Она повернулась ко мне спиной. Она сделала меня невидимкой. Я будто снова умерла. Иногда, когда тебя не видят, – это самое страшное, что может с тобой случиться. Но я заставлю их увидеть меня, хотят они этого или нет.
Мне даже не пришлось ничего крушить в этой комнате, чтобы положить празднику конец. То есть пришлось, конечно, вы же меня знаете, но самый большой ущерб я нанесла одним своим присутствием. В их доме. В их жизни. Это было самым разрушительным.
Потому что я показала им, какими они станут однажды.
Сначала я гонялась за ними. Было весело. Они разбегались, словно бестолковые пугливые голуби, и забивались в углы, рыдая и скуля. Тогда я садилась рядом с ними. Гладила по голове. Аккуратно водила пальцами вверх-вниз по их щекам и смотрела, как они визжат и содрогаются и – как же без этого! – писаются от страха.
Кролер бросился ко мне и попытался, правда без особого энтузиазма, остановить меня, делая странные движения руками, будто обнимал воздух, но он не принял «Напиток мертвеца», так что мне не составило труда улизнуть от него. Да и он не очень-то старался.
Когда мне наскучило тыкать в них своими холодными, склизкими пальцами, я принялась швырять фарфоровые тарелки в стены прямо рядом с их лицами, и это доставило мне огромное удовольствие. Затем я разломала пополам роботов-официантов, что оказалось намного сложнее, чем я думала, это будто разбираешь на части огроменный телевизор – столько проводов. А когда у меня оказалось в распоряжении пять серебряных вращающихся дисков, я усадила на них пятерых гостей, которые ещё не потеряли сознание, и толкнула их, орущих и воющих, по мраморному полу прямо в двустворчатые двери.
Скенлон носился по комнате, уклоняясь от летящей посуды и гостей на колёсах, раздавал людям противоядие и бросал ошеломлённые, потрясённые взгляды в мою сторону.
Я обратила внимание на стол, уставленный праздничным угощением, и принялась хватать еду горстями, представляя себе, как размажу её по волосам Дрикси. Но только я запустила руки в мягкий шоколадный пирог, как мой гнев испарился так же внезапно, как появился, и на смену ему пришло тихое грустное осознание.
«Вот жизнь, которая могла быть у меня», – подумала я вдруг. Кем бы я стала, если бы не умерла? Я ощутила тягостное бремя всех тех дней, которые я не смогу прожить, будто на меня взвалили сырые поленья, которые никогда не загорятся.
Где-то в комнате, хотя с тем же успехом это могло быть за миллион миль отсюда, мальчик снова и снова произносил имя, которое ничего для меня не значило. Чувство было такое, будто на мой мозг набросили толстенное одеяло. Я оглядела комнату, но увидела только крупные белые снежинки, заволакивавшие мир
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55
