Можешь взять себе хлопьев, только осторожно наливай молоко.
— Почему ты ударила его?
Сердце Кейт замерло.
— Ты не должна бить людей. Точно так же, как я не должен был бить Кирин.
Кейт подумала о том, чтобы попытаться объяснить. Она не могла.
— Ты прав, Томми. Мне не следовало бить Джека.
— Ты должна извиниться перед ним.
— Да. — Если он вернется. Он должен вернуться.
— Я приготовлю завтрак, — сказал Томми. — И принесу тебе хлопьев. К полудню все еще не было никаких признаков Джека. Температура снова упала. Все, что они съели, — это глазированные хлопья и яблоко. Она держала Томми у себя на коленях, кутала их обоих в одеяло, пела песни и рассказывала ему истории. Кейт не хотела, чтобы он бродил по дому один, и рада, что он, похоже, не собирался покидать ее.
Томми понял, что она попала в ловушку, и попытался позаботиться о ней. Когда несколько слез скатилось, он обнял ее за шею и прижал к себе. Смахнул поцелуем соленые капли, и Кейт догадалась, что его мать так поступала. Она укачивала его. Томми был немного похож на нее. Он может быть её? Она всегда принимала то, что говорили ей родители. Они забрали ее домой до того, как врачи разрешили ей уйти и, возможно, это сделали для того, чтобы она перестала задавать неудобные вопросы.
Ни один из ее родителей никогда не упоминал о беременности или родах. Они не просто хотели скрыть это под ковром, а стремились похоронить под фундаментом дома. Слеза скатилась с ее лица на лицо Томми. Кейт вытерла её. Притворяться, что ничего этого не произошло, так же плохо, как то, что они заставили ее чувствовать из-за беременности. Она не просила, чтобы ее насиловали. И не хотела быть беременной. В течение нескольких месяцев она плакала каждую ночь, уткнувшись лицом в подушку, поддаваясь безмолвному излиянию эмоций, которые ее истощали. Почему она опоздала на автобус? Почему не боролась сильнее? Почему не закричала, не подняла больше шума?
***
Услышав шум машины, Кейт колебалась. Если позовет на помощь и это будет Джек, он может ее ударить. А если не закричит и это окажется незнакомец, он подумает, что дома никого нет, и уедет. В конце концов, страх заставил ее молчать. Когда генератор заработал, она вздохнула с облегчением. Томми проснулся, когда ставни в ванной со щелчком открылись. Кейт моргнула от проникшего в комнату света. Томми вылез из ванны к ней на колени. Пульс Кейт участился. Она понятия не имела, чего ожидать.
— Папа дома, — крикнул Джек из другой комнаты.
— Папа!
Томми выбежал из ванной. Кейт заметила легкое колебание у двери и понадеялась, что Джек этого не заметил. Несколько мгновений спустя Томми вбежал обратно в ковбойской шляпе, размахивая игрушечным пистолетом в одной руке и ножом в другой.
— Смотри, что у меня есть, — крикнул он. — Смотри.
Он вонзил нож в ногу Кейт и рассмеялся, когда лезвие исчезло. Кейт напряглась, ее дыхание застряло у нее в горле.
— Видишь, не больно.
Он показал Кейт, как мягкое лезвие входит в рукоятку, и убежал в другую комнату.
Кейт услышала, как Джек двигается. Звучало так, будто он разводил огонь.
— Мама хорошо себя вела, пока меня не было? — услышала она его вопрос.
— Очень хорошо, — ответил Томми.
— Чем ты занимался?
— Я спал в ванне.
— Не в своей постели?
— Я присматривал за мамой. Я принес ей кофе.
Джек рассмеялся.
— О чем вы говорили?
Тысяча бабочек заплясала у Кейт в животе.
— О кролике, который не мог найти дорогу домой, и он спросил бурундука, а бурундук не знал, поэтому он спросил лошадь, а лошадь не знала, и он спросил сову и…
— Я понял твою мысль. Открой вон те сумки. Я кое-что купил тебе.
— Еще подарки?
— Ага.
Джек появился в дверях ванной. Он перекрасил волосы обратно в то, что, как она предполагала, был естественным цветом. Теперь он выглядел старше.
— Беспокоилась, что я не вернусь?
Он наклонился, чтобы снять с нее наручники.
— Посмотри, во что ты превратила свое запястье. Ключ — единственный способ выбраться, Кейт, если только ты не отпилишь себе руку.
Джек потянул ее вверх. Ее ноги подкосились, и она бы упала, если бы Джек ее не подхватил. Он прижал ее к себе, его рот был в нескольких дюймах от ее губ.
— Что бы ты делала, если бы я не вернулся? — Он накрутил прядь ее волос между пальцами и потянул до боли.
— Не знаю, — прошептала Кейт.
— Что еще я могу открыть? — крикнул Томми.
— Все, что тебе нравится.
Джек вытолкал Кейт из ванной.
Повсюду валялись груды пластиковых пакетов. Он, вероятно, потратил все ее деньги и ожидает, что она будет благодарна. Но Кейт на самом деле была благодарна, что он вернулся, потому что ее план состоял в том, чтобы подождать три дня, позволить Томми принести ей молоток, и она бы ломала кости на руке, пока они не прошли бы через наручник.
— Для мамы тоже есть подарок.
Джек протянул ей пакет из «Уол-Март».
Кейт попыталась открыть сумку, но тут же пожалела об этом. Она достала свадебную фотографию в рамке. На фото на Кейт было длинное белое платье, а в руках цветы, но ничего из этого она не помнила.
— Это мама и папа, — объяснил Джек Томми, который подошел посмотреть.
— Я там был? — спросил Томми.
— Ты спал, — ответил Джек.
Кейт пристально посмотрела на фотографию. Почему она не может вспомнить? Это похоже на фрагмент мозаики, в ее голове части, которые она не могла собрать воедино. Ее пальцы нащупали кольцо. Зачем ему нужно было жениться на ней? Почему стоило рисковать, что она скажет или сделает что-то, что все испортит?
Джек снова направился к машине. На этот раз он вернулся с продуктами и самокатом для Томми, который выглядел так, словно мог лопнуть от счастья.
— О, то, чего я всегда хотел. Могу я прокатиться на нем?
Джек зафиксировал самокат в вертикальном положении, и Томми немедленно покатил по комнате. Когда Кейт увидела количество еды, подумала, не готовится ли Джек к осаде.
— Зачем нам столько всего? — спросил Томми, опершись подбородком на стол рядом с ней.
— До магазина далеко, поэтому мы не можем часто ходить по магазинам, — ответила Кейт.
— Мне это нравится, — произнес Томми, пока Кейт распаковывала три большие коробки с разными сортами хлопьев.
Когда Джек вернулся из очередного похода на улицу, вероятно, чтобы вывести машину из строя, он стряхнул белые хлопья со своей куртки.
— Идет снег.
