От секретаря ЦК КПСС до министра
В любом случае можно утверждать: Екатерина Фурцева вполне сознательно избрала путь партийной работы, найдя себя именно в ней, а совсем не в профессии, связанной с химической технологией. Работа с массами для нее давно стала понятной, близкой и профессиональной – там она всегда чувствовала себя как рыба в воде. Человек практичный, обладающий трезвым умом, она понимала: в другой сфере управленческой деятельности ей вряд ли удастся добиться успеха. А управлять она очень хотела и уже многому научилась. Большинство хорошо знавших ее людей отмечали: Фурцева с молодых лет проявляла властность, не выносила никаких возражений, решительно требовала по-военному беспрекословного подчинения. Многие ее откровенно боялись, другие просто не решались спорить, понимая, что это бесполезно.
Став секретарем Фрунзенского райкома партии в Москве, она первое время жила в небольшой комнате с матерью, дочкой и братом, часто злоупотреблявшим горячительными напитками и постоянно имевшим неприятности с органами милиции. Но очень быстро Фурцева заняла большую двухкомнатную квартиру эвакуированных, а когда хозяева вернулись, используя свое положение и влияние, сделала все, чтобы заставить их отказаться от занятой ею жилплощади!
Старательно скрывая малограмотность – ведь ФЗУ и институт партийный секретарь посещала чисто формально, в основном для проведения там общественной работы, – Фурцева изобрела свой способ подготовки любых выступлений. Она умела подбирать хороших помощников, и те писали ей отличные доклады. Потом их непременно читали «хозяйке» вслух: Екатерина Алексеевна легко путала ударения, коверкала незнакомые и сложные слова, а многие термины, особенно заимствованные из иностранных языков, вообще ей никак не давались.
Опять выручала феноменальная память! Слушая чтецов, Фурцева заучивала доклады наизусть, а потом репетировала их перед зеркалом дома, как актриса репетирует выступление. В результате – сногсшибательный эффект! Доклад читался ею без бумажки, текст лился без сучка и задоринки. Создавалось полное впечатление, что с трибуны говорит очень умная, весьма эрудированная и прекрасно образованная женщина. Если учесть возможности Екатерины III шикарно для того времени одеваться и следить за собой, то любые прочие комментарии здесь просто излишни. Ее тайну долгие годы не знал никто! А те, кто знал, предусмотрительно боялись открыть рот.
Новая любовь пришла к ней неожиданно – Фурцева познакомилась с красивым импозантным мужчиной Николаем Фирюбиным – это знакомство было неизбежно, поскольку Фирюбин являлся секретарем Московского горкома партии. Чувство захватило обоих, безумная страсть сжигала, но… у Фирюбина были жена и двое детей.
Странно и нехарактерно для партработников сталинского времени, но факт: они встречались тайком, не в силах противиться сильнейшему взаимному притяжению. Почти как завзятые конспираторы, высокопоставленные партийные функционеры-любовники в суровые сталинские времена. Трудно поверить, что на них тогда никто не донес куда следует и никто никогда нигде их не заметил. Однако эта таинственная загадка осталась неразрешимой: грозный «вождь народов» так и не обратил никакого внимания на развивавшуюся прямо у него под боком, рядом с Кремлем, в находившейся на особом положении московской парторганизации сумасбродную, страстную любовную историю, которая была из разряда крайне аморальных!
Фурцева и Фирюбин обычно вместе проводили отпуск в Сочи, а по возвращении в столицу все начиналось вновь: тайные свидания, недомолвки и намеки по телефону и бесконечные выяснения отношений.
– Мы должны все решить окончательно, – постоянно требовала Екатерина Алексеевна: она жаждала определенности в отношениях с любимым мужчиной.
– Мне нужно время для решения всех вопросов, – упорно тянул с ответом Фирюбин.
Его нерешительность вполне можно понять: осмелиться на развод, занимая подобный пост, вполне могло оказаться равносильным политическому самоубийству. На словах партийная этика фарисеями от большевизма соблюдалась очень строго, и отступников могли жестоко покарать. Но есть и другая версия: Фирюбин, как и первый муж Екатерины Алексеевны, боялся. Кого? Могущественного соперника!
На одном из каких-то многочисленных совещаний или торжественных заседаний на еще молодую и очень привлекательную Фурцеву обратил внимание сам уже давно седой «вождь народов» – он даже удостоил ее личной беседы и пригласил вместе сфотографироваться.
– Красивая женщина, – отметил Сталин, но больше ничего не сказал. Однако кто знает, что последовало за их знакомством потом? Это тоже покрытая мраком тайна, и, возможно, версия о боязни Фирюбина не столь уже беспочвенна.
Наконец Фирюбин отважился на развод. Надо отдать ему должное – это произошло в 1951 г., еще при жизни сурового «вождя народов». В тот период возлюбленный Фурцевой уже работал не в горкоме партии, а в Моссовете.
Однако вскоре на горизонте возник другой крайне опасный соперник – Никита Хрущев, который всегда очень неравнодушно относился к женскому полу Получив власть, он тут же буквально загнал Фирюбина послом в одну из социалистических стран, и Екатерина Алексеевна осталась здесь одна, без мужа. Ей уехать с ним не разрешили – партдисциплина! Зато Никита Сергеевич стал усиленно приглашать ее с собой в зарубежные поездки. Немедленно поползли слухи, разные сплетни.
Какие все-таки отношения существовали между Хрущевым и Фурцевой? Известно, что в день ее юбилея – Фурцевой исполнялось пятьдесят – Хрущев вместе с Брежневым и Микояном приехал на дачу к чете Фурцева – Фирюбин. В числе дорогих подарков оказалось награждение юбилярши орденом Ленина и, позднее, избрание ее супруга на XXII съезде партии кандидатом в члены ЦК КПСС. Ряд экспертов за рубежом считают: это явно являлось откупом Хрущева мужу Фурцевой. Почетную должность дали человеку, даже не являвшемуся делегатом съезда, в нарушение всех норм внутрипартийной жизни. Хотя Фирюбин работал в МИДе. Это избрание стало подарком человеку, чья жена живо интересовала малограмотного политического авантюриста, каким считают Никиту Хрущева большинство западных и многие отечественные политологи.
Впрочем, Екатерине Фурцевой оказывали знаки внимания многие мужчины. Например, маршал Николай Булганин. Он вообще был дамским угодником, очень обходительным с красивыми женщинами. Однако нет никаких сведений, что Булганин с кем-либо и когда-либо переступал черту И не только в отношении Фурцевой. Именно он и Шверник заступились за «фабричную девчонку», когда та нахально отгрохала себе отделанную мрамором дачу с сауной и прочими излишествами. Говорили, Екатерину III даже намеревались исключить «за нескромность» из партии, но… по счастью, грозные тучи пронесло мимо.
Когда ее сняли с должности секретаря ЦК КПСС, она дома вскрыла себе вены. Что это было: резкий протест, попытка таким способом вернуть утраченные позиции, обида, жест смертельного отчаяния или что-то иное? Ее успели спасти, но из «кремлевки» Фурцева вышла уже надломленной и в ранге министра культуры СССР.
Почудила она тоже немало. Сотрудники КГБ из «личной девятки» – управления правительственной охраны – рассказывали, как любила Фурцева с подругами, которых около нее удержалось совсем немного, посещать спецгостиницу ЦК
