злость и посмотрела в лицо Корлису. Тот был спокоен как удав, с азартом глядя на меня и обворожительно улыбаясь. Как же мне хотелось содрать с его физиономии эту маску ловеласа! Но нельзя, не сейчас, сначала нужно вытянуть нужные мне знания.
— Начнём? — предложил маг, подавая мне руку.
— Да, учитель, — я слабо кивнула, игнорируя протянутую ладонь. — С чего начнём?
— Пожалуй, с самого простого. Зажги огненный шар, — почти не раздумывая, ответил Корлис. — Закрой глаза и представь, как по твоим рукам течёт пламя. Оно горячее, но не обжигает, скапливаясь на кончиках пальцев. Пламя текучее, словно река, закручивается в шар и поднимается в воздух.
Я последовала словам учителя, послушно закрывая глаза. Они и так продолжали печь, так что я даже вздохнула с облегчением. Пытаясь призвать магию, старательно представляла, как она бежит подобно крови по венам. Жар в теле точно появился, но особой силы в нём не ощущалось. Чуть нахмурившись, стала крутить в голове картинку, как всё должно было происходить. На своё воображение я никогда не жаловалась, поэтому на мгновенье показалось, что магия отозвалась.
Нет. Приоткрыв один глаз, я убедилась, что всё ещё просто стою с протянутыми вперёд руками. Заскрипев зубами, напряглась и вновь пошла по новому кругу.
«Давай же, магия, хватит спать»— гневно крикнула вглубь себя, изо всех сил жмурясь.
— Расслабься, дорогая ученица, — мурлыкнул Корлис, и я ощутила, как меня окутал шлейф его одеколона. Мужская рука провела по моему запястью, на котором виднелся край метки. — Ты не должна напрягаться, используя магию. Позволь ей течь по твоему телу, без всяких приказов или преград…
— Уберите руки, — не открывая глаз, прошипела я. Наглая чужая конечность не прекратила поглаживать кожу на запястье, а лишь на секунду замерла. — Немедленно!
Яркая, резка вспышка гнева разорвала меня изнутри. Порыв силы больно обжёг пальцы, когда обжигающее пламя сорвалось с них. Распахнув глаза, я уставилась на охваченного огнём мага. Вторя клокочущей внутри меня злости, магия всё сильнее разгоралась. Глория говорила, что может только лечить, но сейчас я видела совершенно другую картину. Корлис довольно ухмылялся, легко гася своей силой мой огонь.
— Зачем же так резко, — нагло произнёс этот нахал, со снисхождением глядя на меня. — Ты могла навредить себе, так что, не позволяй эмоция брать верх. Это первое правило использования магии, советую запомнить на всю жизнь.
— Да, учитель, — едва сдерживая гнев, ответила я. Как же мне хотелось, чтобы пламя продолжало гореть!
— Продолжим наш урок, — хлопнул мужчина в ладони. — Сосредоточься и создай огненный шар.
Выдохнув сквозь сжатые зубы, прикрыла глаза. Чтоб ему пусто было, нужно создать этот чёртов шар. Я не понимала, почему мы делаем именно это, если я изначально собиралась учиться лечению. Меня не интересовали боевые заклятья, поскольку воевать я точно не собиралась. Мой удел — исцелять, а не калечить. Но внутри словно кто-то требовал продолжать, распаляя спавший до сих пор азарт. Уверенная в целительских способностях, ещё и не самых сильных, я с удивлением отнеслась к новым силам.
Шар получился с пятой попытки. Меня заметно пошатывало, тело горело и будто тянуло к земле. Однако я справилась и даже заслужила очередную похвалу от Корлиса. Только вот прежней радости не чувствовалось, лишь желание поскорее лечь в кровать. Зато маг заметно воодушевился, его лицо просияло, как новая монета.
— Теперь повтори эти чары пять раз, — распорядился Корлис, отчего я заскрипела зубами.
Вдавив пятки в песчаную землю, подавила появившийся в голове шум. Полигон перед глазами заплясал, закручиваясь, но я лишь сильнее сжала зубы. Перенапряжение, которое я встречала при лечении, отличалось от того, что происходило сейчас. Едва заметно, но я смогла уловить разницу. Жар опалил тело, и я не смогла сдержать слабый стон. Спину прострелила боль, после чего я рухнула на колени. Лишь чудом успела выставить вперёд руки, иначе ударилась бы ещё и лицом об землю.
Затуманенным сознанием, успела услышать испуганный вскрик мага. Судя по шуму, порывающемуся сквозь оглушающий стук моего сердца, он бросился ко мне. Мужские руки подхватили меня, поднимая в воздух. Корлис стремительно зашагал в сторону выхода из полигона, на ходу бормоча что-то невнятное. Меня скручивало от резких приступов боли, что буквально пронзали все тело.
Рот наполнился чем-то вязким, с металлическим привкусом. Искусанные губы кривились, от сдерживаемого крика. Перед закрытыми глазами вспыхивали фейерверки, словно я долго смотрела на солнце без очков. Тряска прибавляла неприятных ощущений, как и крики, раздающиеся со всех сторон. Я не различала голоса и слова, они напоминали гул. Руки сменились мягкой постелью, и я тут же свернулась калачиком. Жар сменялся ледяным холодом, и так по кругу. Меня бил озноб, а на лбу выступил пот. Хотелось сжаться, исчезнуть, сделать хоть что-нибудь, лишь бы эта боль ушла.
Темнота наступила резко, будто меня окунули в колодец мрака. Я протяжно застонала, ощущая, как все чувства испаряются и боль отступает. Беспамятство приняло меня в ласковые объятия, погружая спасительное забвенье.
Эпилог
Рейдолир Невелиорский
С самого утра я ощущал неясную тревогу, что усиливалась с каждой прожитой минутой. Бои на плато не прекращались, эти синекожие твари давали время лишь на короткие передышки и вновь шли ордой в бой. Люди, вояки, прошедшие не одно сражение под моим командованием, стремительно теряли силы. Казалось, гоблины успели наплодить сотни тысяч, за те несчастные несколько дней спокойствия.
Вот и сейчас я сжигал десятки противников, выдыхая ледяное пламя. Крылья дрожали от нагрузки, ветер больно хлестал по чешуе и морде. Взлетая ввысь, к самым облакам, я стремительно нырял в самую гущу сражения. В крови бурлил дикий коктейль из азарта, тревоги и магии. Из пасти то и дело вырывался громогласный рёв, сотрясающий снежные верхушки гор.
Тонкая нить связи с истинной парой изредка поддёргивалась, намекая, что никуда не делась. Эта несносная девчонка вела себя довольно тихо, по крайней мере, в этот раз ещё не пыталась нас убить. Перед глазами промелькнуло воспоминание, в котором моя «жена» впервые улыбнулась. От боли и гнева защемило сердце, идя трещинами там, где я долгие годы выстраивал железный барьер. Слишком похожа, чересчур самовольна и напориста. Прямо как она…
Я гневно заревел, обращая последних гоблинов в ледяные статуи, и довольно выдохнул синим пламенем. Наконец-то бой закончился, можно было возвращаться в лагерь и обсудить обстановку. Заняться делом, лишь бы не
