кафе и обнял ее.
— Ребята, — скромно напомнила о себе Ляля. — Так какие фотографии для вас напечатать?
— Печатай все, кроме тех двух, где ребята на ступеньках сидят, — быстро ответил я. — А ту, что Сане понравилась, напечатай в максимальном размере, пусть дома у себя на стенку повесит.
— Эй, вообще-то я считаю, что надо на альбом ее поставить… — возмутился Астарот.
— Нельзя ее на альбом, там меня только половина! — опять включился Бегемот.
— Ша, орлы! — засмеялся я. — Есть одна тема. Я вам пока не говорил, но вот сейчас самое время…
— Тогда я пойду, ладно? — Ляля помахала нам рукой и подхватила с пола сумку. — Мне сегодня еще нужно в училище зайти.
— Так лето же, у вас разве не каникулы? — удивленно вскинул брови Бегемот.
— Так они скоро закончатся, первое сентября через десять дней, — пожала плечами Ляля и вышла из кафе.
— Как-то быстро лето пролетело, — вздохнул Бегемот и упер два кулака в подбородок.
— Ау? — я заглянул в чашку и обнаружил, что кофе в ней закончился. Тогда я вышел на середину кафе и помахал руками, привлекая внимание ангелочков. — Вы как, готовы воспринимать информацию, или пение рок-баллад превратило ваши мозги в бубль-гум?
— Да готовы мы, что ты… — буркнул Бегемот и встряхнулся. — Что там у тебя за новости?
— В общем, дело такое… — начал я и рассказал про встречу в самолете. Про Арнольда Павловича Скуратова и его босса. Про «Парашют-рекордс», про хитрую авантюру, которую нам предлагают провернуть. Про совет Вадима промолчал, потому что он, по большому счету, только меня касался.
— А это точно не разводилово какое-то? — недоверчиво спросил Макс.
— А смысл? — неуверенно развел руками Бельфегор. — Ну, типа, что такого получат те, кто разводит? Что мы приедем и сыграем в каком-то там кабаке… Чтобы что? Потом поржать?
— Ну да, согласен, так себе разводка, — кивнул Бегемот. — Но… Блин. Это же «Парашют»… Прикиньте, если все получится, то у нас альбом на виниле будет. Настоящий…
— Значит все-таки придется переезжать? — убитым тоном сказал Бельфегор.
— Нет, парни, — я покачал головой. — Придется ЕХАТЬ. Это правда. Но тут ведь как… Жизнь музыканта всегда подразумевает много перемещений. Или ты гастролируешь, или ты умер.
— Точняк, — практически одновременно сказали Астарот и Макс. Переглянулись и засмеялись.
— Фух… — на лице Бельфегора появилось нешуточное такое облегчение. — А то мне Лариска заявила, что переезжать из Новокиневска не хочет категорически. Особенно не хочет в Москву. Потому что там, типа опасно, стреляют и все такое. А у нас спокойно, и вообще здесь настоящее место силы.
— Место силы? — фыркнул Макс.
— Ой, да это все та статья в «Есть контакт!» — отмахнулся Бельфегор.
— Что еще за статья? — оживился Кирилл.
— Ну там интервью с каким-то художником или кем-то в этом роде, — Бельфегор вскочил и принялся, размахивая руками, рассказывать, что какой-то хрен с горы из года в год, мол, приезжает в Новокиневск, потому что это по-особому уникальный город с особой атмосферой и энергетикой. Сам я от рассказа отвлекся, потому что снова прокручивал в голове разговор с Вадимом.
— Другая лига, — сказал он тогда. — Это будет как будто ты снова пошел в первый класс. Как только Шутовский за вас возьмется, никаких друзей вокруг не останется. Для одних вы превратитесь в наглых выскочек из Мухосранска, а для других — в возможный источник бабок…
Странный вышел разговор, конечно. Вадим будто одновременно убеждал меня в том, что подобный шанс два раза не выпадает, нужно вцепляться клыками и рвать вперед. А с другой — предупреждал, как все на самом деле будет плохо.
— Место силы, хм… — задумчиво сказал я.
— И ты туда же? — Бельфегор посмотрел на меня с укором. — Ладно эти ларискины толкиенисты эту тему активно обсасывают, но ты же нормальный человек!
— Честно говоря, я прослушал, что ты там рассказывал про чакры планеты и прочую метафизику, — засмеялся я. — Но то, что наше с вами место силы здесь — это однозначно. Как ты там сегодня говорил? Ругает, а ты, как дурак, радуешься, потому что точно знаешь, что любит?
— Так вам чай-то нести или нет? — вдруг встрепенулась Тамара.
— А лимонад есть? — спросил Бегемот.
— Хм… — Бельфегор присел на край стола и почесал подбородок. — Место силы… Ну, типа, да. Тут все родное, тут у нас есть наша берлога, есть несколько своих площадок, публика своя. Да и вообще все свои.
— Но если мы все так и оставим, то… — Астарот прищурился.
— … то так и останемся провинциальной рок-группой, о которой через десять лет никто и не вспомнит, — сказал я. — А мы с вами все уже найдем себе нормальную работу и будем иногда собираться в гараже, чтобы вспомнить, что мы музыку когда-то играли.
— А почему в гараже? — удивленно спросил Бегемот. — У нас же подвал…
— Потому что среди недовольных своей жизнью неудачников принято собирать рок-группы в гараже, — засмеялся я. — Короче, план у нас такой. Мы в эту авантюру с «Парашютом», ясен пень, ввязываемся. Ждем отмашки Арнольда, летим, играем… Ну, в смысле, вы играете, а я просто рядом хожу с важным видом. Ну и организую всякие там билеты, где жить и все вот это вот.
— Это же на самолете надо будет лететь? — шепотом спросил Бегемот.
— Если боишься, мы тебя драм-машиной заменим, — прохладно бросил Астарот.
— Ну что ты сразу… — пробурчал Бегемот. — Не то, чтобы я боюсь, но…
— Слушайте, это все хорошо, конечно, — осторожно сказал Кирилл. — Но может нам это… Потренироваться как-то побольше, а не как мы сейчас… А то когда время икс настанет, мы лажу всякую сыграем…
— Да ладно, сегодня вроде нормально играем, — сказал Астарот.
— Нормально? — Кирюха даже закашлялся от возмущения. — Да мы, блин, с третьего раза только «Бессонницу» записали! Прикинь, на сцене, такие: «Ой, простите, я тут налажал, давайте сначала спою!»
— Кирюха, да я же не против, — сказал Астарот. — Можно сказать, только за. В «Фазенде» мне тоже показалось,
