ныл – ступни онемели от долгого стояния, а плечи будто налились свинцом от бесконечных поклонов и рукопожатий.
Одно радовало: прямо сейчас Рания с Линдой собирали свои вещи в выделенной им комнате. Через полчаса они покинут этот дом. Надеюсь, навсегда. Скрип телег во дворе достиг ушей – слуги грузили вещи сестёр. Через приоткрытую форточку доносились отрывистые указания матушки. Я прикрыла глаза, вдыхая запах воска от свечей, всё ещё витавший в воздухе. Вспомнились лица женихов – оба молчаливые, с покорным выражением, будто их привели на казнь.
Теперь обе сестры были замужними дамами, как и мечтали, а значит, им не было нужды проявляться здесь в качестве гостей. Приданное, обещанное за обеими сестрами, император уже выдал их мужьям. Вот теперь пускай и разбираются в своей новой семье, кто главный, кто чем занят, и кому сколько средств принадлежит. А еще мне было очень интересно, расщедрится ли отец на те несколько деревушек, которые он обещал выделить каждой из дочерей. Мне ничего не дал. А им? Или заявит, мол, довольствуйтесь деньгами от императора? Но напрямую, конечно, я ничего подобного спрашивать не буду. Потом узнаю. Из слухов и сплетен.
Завтра съедут и родители. Матушка, конечно, пыталась просить у меня портал. Но я сделала вид, что не понимаю намеков. Пусть едут домой в карете и благодарят свекровь за милость и возможность вернуться домой с относительными удобствами. Ричард пару дней назад сообщил, что свекровь и на подарочки расщедрилась, и отцу, и матушке. Так что с пустыми руками они точно не уедут. Что-то да получат. Будут потом хвастаться перед соседями подарками из самой столицы и выгодными партиями для всех трех своих дочерей.
Вызванная служанка помогла переодеться. Я прилегла, чувствуя, как прохлада льняных простынь проникает сквозь тонкую ткань сорочки. Где-то вдали запели сверчки, их стрекот сливался с голосами уезжавших сестер.
Спасибо, боги, я выдержала этот день. Теперь осталось пережить завтра отъезд родителей. И можно снова погружаться в учебу, общаться с драконами и строить планы на жизнь.
Ричард вошёл в спальню, когда сумерки уже сгустились за окнами, окрашивая комнату в глубокие синие тона. Единственным источником света была масляная лампа на прикроватном столике – её мягкий золотистый отсвет дрожал на стенах, рисуя узоры из теней. Я сидела, прислонившись к горке подушек, завернувшись в шерстяной плед, который всё ещё пах дымом от камина. В руках я держала книгу, но не читала – просто перебирала пальцами корешок, ощущая шероховатость кожи.
Он снял камзол, бросив его на спинку кресла, и лёг рядом, осторожно обвив мои плечи рукой. Его ладонь, тёплая и шершавая от клинка, скользнула по моей руке, останавливаясь на запястье. Я почувствовала, как его дыхание, ровное и глубокое, смешалось с моим – прерывистым, будто после долгого бега.
– Жива? – спросил он, прижимая меня ближе. Его губы коснулись виска, и я закрыла глаза, вдыхая запах его кожи.
– Как ни странно, – ответила я, поворачиваясь к нему. Его рубаха из тонкого льна слегка кололась о щеку, но это было привычно, как часть его сути. – Они уехали?
– Кто? Твои сестры? – Он провёл пальцами по моим волосам, распутывая узел за ухом. – Да, отправились радовать своих мужей.
Я вздохнула, чувствуя, как напряжение дня медленно растворяется в тишине комнаты.
– Слава богам, – прошептала я, прижимаясь лбом к его груди. Сердцебиение Ричарда было размеренным, как стук метронома, и я невольно подстроила под него своё дыхание.
Он тихо засмеялся, и звук его смеха разлился теплом по моей спине.
– Добрая ты.
– Какую воспитали, – проворчала я, но без злобы. Его пальцы медленно двигались по моей спине, рисуя круги между лопатками, и я чувствовала, как мышцы постепенно расслабляются. – Завтра, надеюсь, буду еще добрее. Как закрою входную дверь за родителями.
Он откинулся на подушки, увлекая меня за собой. Его руки скользнули к моим бёдрам, прижимая так, чтобы наши тела соприкоснулись полностью.
– Твоя матушка не выглядела несчастной, когда прощалась сегодня со своими дочерьми, – заметил он, и я почувствовала, как его губы коснулись моего уха.
– Еще б она выглядела, – я приподнялась на локте, глядя в его глаза, где отражались блики лампы. – Сбылась мечта всей её жизни. Она наконец-то сплавила всех трёх дочерей, даже перестарка Линду. Да ещё и побывала в столице, считай, на халяву. Чего ж еще желать, в ее-то возрасте?
Он провёл большим пальцем по моей щеке, смахнув прядь, которая снова выбилась из причёски.
– Милая, тебе не идёт язвительность.
Я отвернулась, глядя на трещину в потолке.
– Не поверишь, но я ещё сдерживаюсь. В том мире я была намного злее, если меня задевали.
Его рука остановилась на моей талии, пальцы слегка сжали ткань сорочки.
– Дикий мир.
– Обычный, – поправила я, возвращая взгляд к нему. – Мне повезло родиться в стране, где можно было самой строить свою жизнь, не оглядываясь на других и не прислушиваясь к мнению окружающих. И вообще, я считаю…
Он не дал договорить. Его губы мягко, но настойчиво закрыли мои, прервав поток слов. Поцелуй начался нежно, почти вопросительно, но с каждой секундой становился глубже. Его руки скользнули под сорочку, ладони, горячие и уверенные, провели по бокам, заставляя меня вздрогнуть. Я ответила, вцепившись пальцами в его волосы, ощущая, как всё напряжение дня превращается в жар под кожей.
Он откинул одеяло, и холодок воздуха смешался с теплом его тела. Его губы спустились к шее, оставляя влажный след на ключице, а пальцы расстегнули завязки сорочки. Я закинула голову назад, позволяя ему вести, зная, что в этом танце мы давно выучили каждый шаг.
Мы развлекались полночи и, конечно же, заснули поздно, почти что под утро. И когда за час до завтрака в дверь постучала служанка, даже миролюбивый Ричард готов был убивать, причем без разбора.
– Я вымоюсь у себя, – буркнул он и активировал портал в свою спальню, чтобы не показываться в неглиже на людях.
Я зевнула, прикрыв рот ладонью, и позвала.
– Входи. И сразу готовь ванную.
Предстоял еще один тяжелый день. И я надеялась, что выдержу его без потерь для моей нервной системы.
Глава 56
Родители уехали, я помахала им вслед платочком. И буквально сразу же заполучила вместо них сразу двух молодых дракониц.
Солнечный свет в гостиной пробивался сквозь тяжёлые занавески, высвечивая пыль, поднятую недавней суетой. Я уже собиралась приказать служанкам убрать комнату, когда в дверях возникли две фигуры.
Драконицы вошли без стука, их платья из переливающейся ткани –
