Австрии, сделал ручкой, когда дочери исполнилось два года. Вернулся на родину и больше не подавал признаков жизни. Ребенка пришлось тянуть в гордом одиночестве, с помощью не слишком щедрого государства и приходящих нянь. Мика росла в маму: самостоятельной и независимой. Однако не настолько, чтобы оставить ее надолго одну.
— Может, тебе какую-нибудь няню найти? — предложила я неуверенно. — С проживанием? Или это слишком дорого?
— На месяц няню, Соня, я не потяну, — тяжело вздохнула Нюша. И посмотрела так, что у меня зачесалась задница.
— Нет, Нюш. — Я замотала головой так, что волосы залепили лицо. — Даже не думай.
Глава 48
Когда-то меня еще бабушка убеждала: Соня, ты слишком мягкая, научись говорить «нет». А мама, наоборот, вдалбливала, что надо слушаться старших. Только на том основании, что они старшие. Ну а где старшие — там и все остальные. В садике забирали мои игрушки и конфеты, в школе списывали домашку и контрольные. Потом я встречалась с парнями, которые мне не очень-то и нравились. Вот и кот на голову сел, как Серега сказал.
Хотя нет… кот появился в тот момент, когда я отправила по известному адресу Кирилла. Сначала отправила, а потом в квартиру вломился кот, и я не смогла его выгнать. Видимо, весь потенциал тогда ушел на то самое сакральное «нет». И хорошо. А то ведь еще и Пикса бы выгнала. И не было бы у меня его.
Но с того самого момента процесс пошел. Потихонечку. Видимо, накопилась критическая масса. Я стала отказывать самым противным клиентам. В магазинах отмахивалась от консультантов, которые раньше легко впаривали мне все подряд. И даже с мамой не согласилась, когда она сказала, что я сошла с ума, если решила открыть кафе.
Но вот сейчас…
Это, конечно, было безумие — взять на себя ответственность за чужого ребенка. Да и Нюша сама с ума сошла — доверить ребенка постороннему человеку. Но, видимо, у детдомовских на это другой взгляд. Тем более если голова в науке.
Мику я знала с рождения. С Нюшей мы дружили, еще когда я не жила здесь, а только приезжала к бабушке. Ну как дружили? Общались по-соседски, но очень приятно. Особенно после моего переезда. Ходили друг к другу в гости, выручали, если надо было. За Пиксом она присматривала, без вопросов. Но Мика — это уж слишком.
Однако был один щекотливый момент. Я прекрасно понимала, что, если откажусь, нашим хорошим соседским отношениям придет конец. Нет, врагами не станем, разумеется, но дружба закончится. Будем здороваться, сахар одалживать — и только. А мне откровенно было жаль терять ее.
— Ладно, Соня. — Нюша встала. — Я все понимаю. Просто ты была моей последней надеждой. Такой… безумной. Больше для очистки совести. Ничего страшного, откажусь. Может, это просто не мое. Будет что-то другое, потом.
Это было разумно, конечно. Она не обидится. Она и не рассчитывала, что я соглашусь. Между прочим, даже и не просила, я сама сказала, чтобы не думала. Все, проехали. Ну правда, найдется для нее другой проект, еще получше.
— А что с котом? — Нюша заметила гипс на Пиксе.
— Залез на шторы, упал и сломал лапу.
— Бедняга. Ладно, я пойду.
Она открыла дверь, вышла на площадку, подошла к своей.
— Подожди, Нюш!
Соня, ты совсем кукухой поехала? Ты вообще понимаешь, во что сейчас вляпываешься?
Нюша обернулась, посмотрела вопросительно.
— Тебе когда ехать?
— В четверг. Все внезапно получилось, должен был другой человек, но попал в больницу. Предложили мне. Завтра утром надо или подтвердить или отказаться, чтобы успели срочную визу сделать.
— В конце концов… месяц не год. Мы тут рядом, никому никуда переезжать не надо. Она у тебя самостоятельная.
— Сонька… — ахнула Нюша, не веря своим ушам. — Ты серьезно?
— Наверно, я сейчас сделала самую большую глупость в своей жизни, но… В общем, панду привезешь мне.
— Панду? — испугалась она. — Их же нельзя вывозить оттуда. Зачем тебе панда? Они только бамбук жрут.
— Да игрушечную, — расхохоталась я. — Большую. Люблю пылесборники.
— Сонька! — Нюша завизжала и обняла так, что чуть не задушила. — Я тебе десять панд привезу. Самых больших и самых игрушечных.
— Мам, ты чего? — на площадку выглянула Мика, и я вздрогнула.
Когда мы последний раз виделись недели две назад, у нее был рыжевато-русый хвостик, а сейчас — стрижка «боб», выкрашенная в зеленый цвет по обе стороны от пробора и в розовый ниже.
— Эм-м-м… — промычала я. — Мило. Тебе идет.
— Спасибо, Соня, — заулыбалась Мика.
— Кажется, Соня согласилась за тобой присмотреть, — все еще сомневаясь, что я не передумаю, сказала Нюша.
— Ку-у-ул! — Мика показала большой палец. — А я буду у Сони жить или Соня у нас?
— Обсудим.
— Девочки, давайте завтра, — смалодушничала я. И соврала: — У меня работа горит.
В общем, сбежала — переваривать то, что натворила.
О, Соня, тебя можно поздравить? Ты теперь многодетная мама? Кот-инвалид и девчонка в самом мерзком возрасте? Это ядерка.
Кот слышал, о чем мы разговаривали с Нюшей, а по моему виду было несложно догадаться, что произошло за периметром.
— Хорош стебаться, — огрызнулась я. — Сама в шоке.
Это еще что! Посмотришь, что тебе Сережа скажет.
— Он теперь не живодер, а Сережа? Браво, Пикс, браво! — Я даже поаплодировала немного. — Только ради этого стоило согласиться.
Впрочем, я зря хорохорилась. И правда было страшновато, что скажет Сережа.
Да в конце концов, не удочерила же я Мику навечно. Еще неизвестно, когда Серый вернется, если там и правда все серьезно.
Он позвонил в половине первого сообщить, что долетел. Сказал, что отца прооперировали: раздробили и удалили несколько крупных камней в почках.
— Сейчас еду домой, завтра утром в больницу. Если все нормально будет, может, уже через неделю вернусь.
— Сереж, а я… согласилась за дочкой соседки присмотреть.
— В смысле? — не понял он.
— Нюша едет в командировку на месяц, а Мику не с кем оставить.
Кирилл бы сказал, что я рехнулась. А Сережа, помолчав обалдело, спросил, сколько Мике лет. Узнав, что десять, только хмыкнул:
— Ну… бывает. Надеюсь, застану тебя в живых, когда вернусь. Все, Соня, спокойной ночи. Держись там. Целую!
— И я тебя!
Улыбнувшись, я показала Пиксу язык. По сценарию он должен был уйти в туалет, задрав хвост, и яростно копать лоток, но поскольку не мог, просто отвернулся.
Глава 49
