Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
Два лоскута красного цвета кожи, взметнувшись, обернулись вокруг гладкой рукояти колеса. Это полы пальто, чувствуя, что пришел их час, навалились с такой силой, что едва не сбили Сентябрь с ног. И колесо сдвинулось. Оно медленно поворачивалось, куски льда откалывались от него и всплывали сквозь толщу воды. Колесо протестующе стонало и скрипело. Сентябрь опасалась, что, как только люк откроется, в него устремится все море, однако другого выхода не видела. Она подняла люк – но Море Забвения вело себя прилично.
Сентябрь облегченно выдохнула и спустилась в отверстие на дне моря.
Вымокшая до нитки Сентябрь пробила потолок и шлепнулась на длинный рабочий стол. Он скрипнул под ее весом, но выдержал. Куски металла и керамики дали о себе знать, больно тыча ее в спину и плечи. От первого глотка настоящего воздуха и осознания, что полмили океанской толщи больше не давят на нее, в глазах все затуманилось, а голова закружилась. Большие промасленные руки схватили ее и поставили на ноги. Сентябрь сорвала с лица промокшую марлю.
На нее с любопытством смотрела женщина, и на один ужасный, прекрасный, головокружительный миг Сентябрь почудилось, что это мама. У женщины было милое округлое лицо, перепачканное глиной и машинным маслом, волосы стянуты в короткий хвостик и перехвачены косынкой. Плечи у нее были широкие и сильные, под ногти глубоко въелась грязь. Женщина была одета в темно-синий рабочий комбинезон, который явно был идеально чистым и отглаженным, пока она не проползла через какую-то гигантскую адскую машину в поисках неисправности. На костюме была табличка с надписью «Б. Капуста».
Да, это была не мама. Из комбинезона торчали радужные крылья, как у лунной пяденицы, с длинными свисающими кончиками. Крылья были покрыты таким количеством машинной смазки, пыли и сажи, что Сентябрь не взялась бы предположить, каков был их первоначальный цвет. Она шумно выдохнула всякую надежду на то, что мама немыслимым, невозможным образом очутилась здесь, в Волшебной Стране. Машины и детали машин, приборы, насосы, моторы, колеса, шестеренки и сломанные подшипники, оси, кривошипы и прутки заполняли все поверхности в комнате. На полу была расчищена узкая тропинка, но в остальном пространстве комнаты не было и свободного дюйма.
Волшебница вынула из нагрудного кармана рулетку, зацепила ее за туфельку Сентябрь и замерила рост девочки до самой макушки. Она зажала пальцем нужное деление на рулетке и всмотрелась в него.
– Сто двадцать сантиметров с хвостиком, – сказала Б. Капуста самой себе. – Тринадцать лет, родилась под знаком Тельца, несешь на себе два целых три десятых килограмма невзгод и печалей, что явно многовато для твоего возраста, второй сезонный цикл, недавний контакт с жесткими кью-лучами. Нехватка двадцати одной стотысячной общего веса тела из-за перенесенной операции по удалению тени, память стерта Океаном один час пятьдесят две минуты и семнадцать секунд тому назад, память восстановлена Зажимом ярлоппов один час пятьдесят две минуты и шестнадцать секунд тому назад, тридцать семь процентов объема объекта занимает Практическая Хватка.
Зажим! Рука Сентябрь метнулась к подвеске Гнейса, все еще висящей на шее, и почувствовала ее теплую пульсацию. Суббота не знал о Зажиме. Ему и в голову не пришло, что у нее может быть такая вещь.
– И вы все это узнали только благодаря рулетке?
– Я использую метрическую систему, а это единственный способ получить точные измерения. – Фея протянула мозолистую руку. – Белинда Капуста, Безумный Ученый, частное предприятие.
– Сентябрь. Простите, мне очень жаль, что с вашей крышей так получилось. – Где же она слышала раньше это имя – Белинда Капуста?
Белинда Капуста посмотрела поверх головы Сентябрь. Потолок, хотя на нем и виднелись следы от каких-то взрывов, выглядел не хуже, чем раньше, и ни малейших признаков люка на нем не наблюдалось.
– По-моему, все в порядке. – Фея пожала плечами. Тем не менее она выбрала из груды оборудования на столе прибор, утыканный тоненькими разноцветными антеннами и ампулами, в каждой из которых была жидкость с разным количеством пузырьков. На ампулах была шкала с делениями. Б. Капуста хорошенько потрясла прибор, затем направила его вверх, к потолку, и подождала, пока осядут пузырьки. Антенны вращались, некоторые из них выглядели так, будто еще недавно могли принадлежать паре-тройке улиток.
– Изумительно странно! – воскликнула Капуста. – Откуда, говоришь, ты появилась?
– Я не говорила, но появилась я из люка, что на дне Моря Забвения.
Белинда Капуста хлопнула себя по лбу. На лбу остался след копоти.
– Дурья голова! Это же я его там забыла! До чего же опасен этот океан, скажу я тебе, девочка! Море Забвения простирается отсюда на много-много миль. А потом еще на много миль. Но кажется, кажется, я собирала там образцы, недавно, лет сто назад, не больше, и поленилась идти пешком – гораздо легче было открыть кальмардыру. Кто захочет перебирать ногами, когда есть щупальца?
– Кальмардыру?
– Ох, ну ты же наверняка знакома с основами Пфизики Змеевых нор. Чтобы устроить одну такую нору, требуется куча оборудования, да и расходных материалов идет ужасно много. Души пчел, сердца угрей, около шести литров гномьего снадобья, волос с головы кобольда, а этот старый дух шахт никогда не спит, сколько бы сумеречного напитка ни выхлестал – и это все только для начала. Всякий, у кого в мензурке хватает здравого смысла, вместо этого предпочтет кальмардыру. Все, что требуется, – это Чудовищный Прибор и несколько полевых мышей – добровольцев! – Она махнула в сторону голубоватого, мясистого на вид механизма размером с хлебницу, небрежно брошенного поверх стопки научных журналов и технических руководств. Под его жуткой волнистой кожей вращались зубастые шестерни. Несколько длинных мясистых трубок со стеклянными колпачками выходили из его лицевой панели и безвольно свисали со стопки, распластавшись по столу. За стеклами колпачков спали симпатичные мыши, свернувшись клубочком и обняв хвосты лапами. – Змеева нора идет из одного места в другое, как обычная улица, – скучно! А кальмардыра начинается в одном месте, как здесь, в моей мастерской, а идет в пять или десять других мест, в зависимости от того, сколько полевых мышей сумеешь достать. Я подозреваю, что просто оставила один из этих ходов открытым. Приношу свои извинения за это – это такая халатность с моей стороны, просто ужас!
Вид Чудовищного Прибора Сентябрь не понравился. Она чувствовала, что благоразумнее было бы поменять тему. И тут она вспомнила, где слышала это имя раньше. Она покрепче стиснула Зажим в руке.
– Я слышала о вас по радио, – сказала Сентябрь. – Но мне казалось, что вы живете в Верхней Стране. «Лабаз неподъемных изделий Белинды Капусты представляет новинки Безумных научных приборов».
– Это я и есть! – Фея широко, открыто улыбнулась. – И да, я представляю, точнее говоря, представляла. Но мой Нарративный Барометр начал показывать приближение Неминуемого Катавасиса, и я сразу поняла, что пора перебираться в подземелье. – На этот раз Белинда Капуста указала на мудреный бронзовый циферблат на стене, плотно закрытый стеклянным колоколом. Стрелки его были совсем как у часов, если не считать, что их было семь или восемь. На циферблате значилось: Катавасис, Анабасис, Прибытие Героя/Героини, Музыкальные Троны, Похищение, Загадка Запертой Комнаты, Взросление, Охота за Сокровищем, Эпическая Военная Сага, Эдда и много других слов, образующих такие тесные концентрические круги, что Сентябрь не могла их прочитать. – Я собрала его, чтобы следить за Пандемониумом и вовремя добираться домой, когда потребуется. Но затем Пандемониум перестал перемещаться, и прибор оказался слегка бесполезным, но я никогда ничего не выбрасываю. Это очень приятная привычка, что бы ни говорили мои ассистенты. Не пригодилось – не выбрасывай! И не только приятная, но и полезная. Неминуемый Катавасис означает, что в Подземелье что-то происходит, потому что Катавасис – это же катавасия, путешествие в подземный мир. А значит, натягивай рабочие штаны и в путь, под землю! Я понимаю, что ты все это знаешь и так! Просто я еще и Безумный Профессор, часто преподаю, так что привыкла все объяснять. Если чего-то не понимаешь, просто подними руку. Объясню что угодно, забодай меня кальмар! Я давно исследую здешние тени, строительство и образ мыслей. Надо сказать, лучше всего мне думается наедине с собой. Скрепя сердце рассталась я с Евой Кашмур – это моя первая ассистентка и самостоятельный Чрезвычайно Безумный Ученый. Эта девочка – отрада моей души. Красивая, как резной шкаф, и вдвое полезнее! Ну, ничего, присмотрит за домом, пока все придет в порядок.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
