На четвертый день эксперимента я ожидаю более спокойной ситуации, и надеюсь, что бесконечные неприятности вторника, наконец, закончатся. Дневной график обещает, кажется, немало интересных событий, которые должны успокоить колебания, сотрясающие нашу тюрьму. Утром должен прийти священник, который раньше был тюремным капелланом. Я попросил его оценить, насколько наша мнимая тюрьма похожа на настоящую, и на основе реального тюремного опыта дать нам точку отсчета, в соответствии с которой ее можно оценивать. Его визит — ответ на мою услугу: недавно я предоставил ему материалы для доклада о тюрьмах, который он писал для нашей летней школы. Хотя его посещение планировалось еще до начала исследования, он должен решить двойную задачу, частично удовлетворив требование комитета по рассмотрению жалоб по поводу церковной службы. Сегодня же мы проведем первое заседание комиссии по условно-досрочному освобождению, где рассмотрим «дела» заключенных, подавших прошение об условно-досрочном освобождении. Комиссию возглавит главный консультант нашего проекта, Карло Прескотт. Будет интересно посмотреть, как он справится с полной переменой роли: из бывшего заключенного, неоднократно подававшего прошения об условно-досрочном освобождении, которые были отклонены, к председателю комиссии по условно-досрочному освобождению.
Обещанные вечерние свидания заключенных с родными и знакомыми должны смягчить страдания некоторых из них.
Кроме того, я планирую заменить заключенного: место мятежного Дуга-8612 займет новичок, заключенный № 416. Сегодня мы запланировали много дел, но все это — хорошая работа для суперинтенданта Стэнфордской окружной тюрьмы и ее сотрудников.
Священник входит в роль
Отец Макдермот довольно высокого роста — около 190 см. Он худой и подтянутый; складывается впечатление, что он регулярно посещает спортзал. Из-за лысины его лицо кажется больше. У него широкая улыбка, точеный нос и румяные щеки. Стоит он ровно, когда сидит, держит спину прямой, у него хорошее чувство юмора. Макдермот — ирландец, католический священник, ему уже под пятьдесят, и он был капелланом в одной из тюрем Восточного побережья[91]. Накрахмаленный воротничок и аккуратный выглаженный черный костюм делают его похожим на киношный образ энергичного пастора, который искренне печется о своей пастве. Я поражен той гибкостью, с которой он входит в роль священника и выходит из нее. Вот он — серьезный ученый, теперь — внимательный священник, а вот уже — профессионал, устанавливающий нужные контакты. Но он всегда возвращается к своей главной роли, к роли «человеколюбивого пастора».
В кабинете суперинтенданта мы просматриваем длинный список литературы с аннотациями, который я подготовил для него, чтобы помочь с докладом о межличностном насилии, который он пишет. Очевидно, он впечатлен, что я уделяю ему так много времени, и доволен списком. Затем он спрашивает: «Чем я могу вам помочь?»
Я отвечаю: «Все, о чем бы я хотел вас попросить — поговорить со всеми нашими студентами — участниками эксперимента, если вы располагаете временем, а потом на основании их рассказов и ваших собственных впечатлений дать мне честную оценку того, насколько реалистичной кажется вам наша мнимая тюрьма».
«Конечно, буду рад помочь. Я использую весь свой опыт общения с заключенными, я ведь несколько лет работал в Вашингтоне, округ Колумбия, в исправительном учреждении, куда меня назначили», — говорит отец Макдермот.
«Прекрасно. Я очень ценю вашу помощь».
Теперь приходит мой черед сменить роль: «Начальник тюрьмы объявил, что заключенные, которые хотят поговорить со священником, могут зарегистрироваться, чтобы получить эту привилегию. Некоторые действительно хотят поговорить с вами, а некоторые хотят попросить, чтобы в выходные вы провели здесь службу. Только один заключенный, № 819, заболел и хочет поспать, так что он не сможет с вами встретиться».
«Хорошо, пойдемте, это должно быть интересно», — говорит отец Макдермот.
Начальник тюрьмы поставил два стула у стены между второй и третьей камерами — для священника и заключенного, который будет с ним беседовать. Я приношу еще один стул для себя. Я хочу сидеть рядом со священником. Джаффе стоит рядом. С очень серьезным видом он лично сопровождает каждого заключенного из камеры для беседы. Джаффе, очевидно, наслаждается вымышленной реальностью происходящего: настоящий священник играет роль пастора для мнимых заключенных. Он полностью поглощен ситуацией. Меня же больше беспокоят вероятные жалобы заключенных и то, как поступит «настоящий священник», когда их услышит. Я прошу Джаффе попросить Керта Бэнкса снять всю сцену на видео с максимально близкого расстояния, но низкое качество нашей видеокамеры не позволяет сделать такой крупный план, как мне бы хотелось.
