из подвала сверток со своими вещами, снова расставляю их на полках, рамку с фотографией вешаю на стену рядом со столом. Время тянется ужасно долго.
– Сыграем в лудо? – заглядывает ко мне в комнату Меандр.
– Не хочется, – отвечаю я.
– Ну да, мне тоже не очень хочется, – кивает он. – Но надоело сидеть одному. Хочешь, пойдем к Калоше – угостим ее морковкой?
– Я у нее был час назад, – пожимаю я плечами. – Все к ней ходят и без конца кормят морковкой, она больше не хочет. Изка говорит, что хватит, а то живот раздует.
– А чего бы тебе хотелось?
– Сам не знаю. Чтобы было как раньше, – вздыхаю я.
– Пойдем вниз? – спрашивает Меандр, и я киваю – какая разница, где сидеть?
В общей комнате собрались все. Сидят на стульях, расставленных перед нашей сценой. Каролина читает, Виктор и Теось вяло играют в морской бой, Луция и Цветная Капуста перебирают своих кукол. Одна только Сильвия с кистью в руке бодро возится у сцены и поправляет нарисованные на фанере каменные стены.
– Принеси мне чистой воды, – говорит она, увидев меня, и указывает на стакан с мутной жидкостью.
Я закатываю глаза, но иду в кухню и наливаю ей чистой воды.
– Так лучше, да? – спрашивает она, отступая на несколько шагов. – Светотень!
– Может, и лучше, – пожимаю я плечами.
– Чего расселись? – восклицает Сильвия подбоченившись. – Репетируем!
– Репетировать? – Теось смотрит на нее как на сумасшедшую. – Зачем?
– Просто так! – машет головой Сильвия. – Надо же чем-нибудь заняться. К тому же премьера все равно будет, так что нельзя расслабляться.
– Ну и когда, интересно, будет эта твоя премьера? – отрывается от книги Каролина.
– Об этом не беспокойся, – заявляет Сильвия, делая таинственное лицо. – Бери сумочку и на сцену!
И мы репетируем. Сначала дело движется плохо, но Сильвия не сдается и в конце концов ее настроение передается всем, а финал у нас получается блестяще, как никогда. Марцелий, который не хотел участвовать в спектакле, аплодирует от души – он впервые увидел все представление целиком, и ему очень понравилось – он, похоже, даже немного жалеет, что отказался. Сильвия удовлетворенно улыбается.
– Пора готовить обед, – восклицает Каролина и берет свою кулинарную книгу. – Кто бы мог подумать, что она так быстро мне понадобится, а?
– Что понадобится? – спрашиваю я.
– А вот это. – Каролина показывает мне обложку «Кухни для подростков». – Тетя мне подарила на День святого Николая. Сегодня будут макароны.
– Ладно, только не с творогом! – Я вздрагиваю от отвращения.
– Минутку! – Сильвия хлопает в ладоши. – Пожалуйста, внимание!
Мы удивленно смотрим на нее. Сильвия стоит на сцене, под мышкой у нее какой-то бумажный свиток.
– Внимание! Внимание! – повторяет она громко, а потом торжественно разворачивает свиток и держит перед собой так, чтобы всем было видно.
Это новая афиша, не такая, как те, прежние, потому что все написано красным. Я, наморщив лоб, подхожу поближе, остальные тоже. Мы читаем:
ПЕРЕДВИЖНОЙ
ТЕАТР НЕВИДИМЫХ ДЕТЕЙ
под руководством СИЛЬВИИ КЕЛЧИК
представит пьесу МИХАЛА ШИМЧИКА
СОЛИДАРНОСТЬ НЕВИДИМЫХ, ИЛИ ПОБЕДА!
Сенсация! Новация! Импровизация! Массу впечатлений гарантируем! Только сегодня! Единственный и неповторимый шанс!
ПРИГЛАШАЕМ ВСЕХ!!!
– И чего? – спрашивает Крыська.
– Вот именно, – кивает Марыська. – Мы это уже видели.
– Вы уверены? Посмотрите повнимательнее. – Сильвия трясет плакатом.
– Передвижной театр невидимых детей? – удивляется Меандр.
– Да!
– А почему «передвижной»? Что это значит?
– Это значит, мои дорогие… – Сильвия опускает афишу и широко улыбается, – что премьера состоится. Если публика не может прийти в театр, то театр сам придет к публике!
– Как это? – Каролина делает круглые глаза.
– Премьера состоится в ближайшую субботу в Люблине. На рыночной площади.
– Ты с ума сошла! – фыркает Марцелий.
– Вовсе нет! – Сильвия топает ногой. – Когда-то все театры были передвижными, прочь иллюзии! Неважно, где играешь, важно, что играешь!
– Слишком холодно! – возражает Каролина.
– Актерам на сцене всегда жарко.
– Но ведь по телевизору говорили, что театры и кинотеатры закрыты, – неуверенно возражаю я. – Нельзя ничего показывать.
– Большое искусство не знает запретов, – упорствует Сильвия. – Мы устроим эту премьеру в субботу на рыночной площади. Я и вы! А если кто-то попытается увильнуть… Клянусь, что я превращу его жизнь в ад! Уж что-что, а досадить я умею, прочь иллюзии! Ну так что?
– Тетя Люцина ни за что не разрешит, – пожимает плечами Виктор.
– С глаз долой – из сердца вон, – заявляет Сильвия беззаботно. – Пока что в «Дубовом лесу» ее нет, и неизвестно, успеет ли она вернуться до субботы.
– Конечно успеет! – восклицает Луция. – Должна вернуться!
– Наверняка вернется, – поддакивает Каролина. – А если не она, то уж тетя Ирмина точно.
Но никто из них не возвращается.
Глава 10
Случаются такие зимние дни, которые навсегда врезаются в память. Небо голубое, без единого облачка, и кажется, что, если изо всех сил подпрыгнуть, можно коснуться его кончиками пальцев. Солнце, круглое, как золотая монета, ярко светит, а заснеженные ветки деревьев, кусты, крыши, поля и холмы кажутся чистыми и новенькими – словно их сделали только что, перед самым рассветом. Воздух – как хрусталь, звуки разносятся далеко-далеко, а мороз щиплет щеки, заставляя губы улыбаться. Знакомо? Конечно, знакомо, ведь именно эти дни заставляют нас любить зиму.
Но, к сожалению, сегодняшняя суббота – не из таких. Набухшие снегом черные тучи клубятся над голыми кронами, и, кажется, даже узоры, нарисованные морозом на окнах моей комнаты, расплылись и посерели. Уже почти восемь, в коридоре слышатся торопливые шаги – кто-то бежит в ванную – и взволнованные голоса.
Я натягиваю кальсоны, а на них – вельветовый комбинезон. Застегиваю лямки. С одной стороны, ужасно не хочется выходить из дома, с другой – я жду не дождусь этого нашего представления в Люблине. Очень странное сочетание противоположных чувств. Я нервничаю, но, пожалуй, не из-за спектакля. Тогда из-за чего же?
– Эй, малыш‼! – Сильвия колотит в дверь моей комнаты. – Встал наконец? Ради бога, поторопись. Сегодня у нас большой день.
– Да встал я, встал, – отвечаю я и открываю дверь.
Сильвия стоит подбоченясь и смотрит на меня с широкой улыбкой.
– Хорошо, – отвечает она. – Тогда пошли есть. А потом соберем декорации.
Представление назначено на два часа дня – так она решила, потому что сегодня рабочая суббота, но большинство учреждений – только до часу, так что на рыночной площади должно быть много народу.
– Похоже, снег пойдет, – говорю я.
– Не пойдет, не капризничай. – Сильвия перестает улыбаться. – Пошли.
В кухне собрались уже почти все ребята. Каролина варит молочную лапшу. Цветная Капуста в отчаянии, потому что терпеть ее не может.
– Раз тетя уехала, мы бы хоть могли есть то, что нам нравится, – говорит она страдальческим голосом. – Я бы хотела яичко…
– Я-иииичко! – передразнивает ее Виктор тонким голоском и притворяется, будто плачет.
– Перестань!
– А ты меня заставь. – Виктор широко улыбается.
– Перестаньте, вы, оба! – укоризненно говорит Каролина. – Яйца закончились. Купим сегодня в Люблине. Если хочешь, я тебе дам отдельно. Лапшу с маслом – в тарелку, а молоко – в кружку.
– Тогда и нам тоже! – требует Крыська.
– Да! И нам, и нам! – поддерживает ее Марыська.
– Вот теперь я уж точно не хочу стать поварихой, – с горечью заявляет Каролина.
– А раньше хотела? – удивляется Марцелий.
– Когда-то хотела, – пожимает плечами Каролина. – Готовка сама по себе – классная штука. Мне только не нравится, что вам не нравится ничего из
