1911 года преспокойно прошёл в городской оперный театр. Император и его семья находились в ложе, а Пётр Аркадьевич и ряд высокопоставленных особ расположились в первом ряду зрительного зала. Во время второго антракта к Петру Аркадьевичу подошёл молодой человек во фраке и пенсне, и как бы сейчас сказали похожий на «ботаника», и, выхватив из внутреннего кармана браунинг, он дважды выстрелил в Председателя Совета министров. Первая пуля террориста (а это и был осведомитель охранки Богров) попала в руку Петру Аркадьевичу, а вторая – в живот, задев печень. Представление приостановили. Богров тут же был схвачен и обезоружен, а Председателя Совета министров отнесли в кабинет директора театра. Там вскоре появился Николай II . Столыпин перекрестил его и, тяжело дыша, произнёс: «Счастлив умереть за Государя!
Позже Николай II напишет своей матери: «Столыпин повернулся ко мне и благословил меня левой рукой. И тут только я заметил, что у него на кителе запеклась кровь. Дочери увидели всё, что произошло. На них случившееся произвело очень сильное впечатление. Они много плакали, и затем плохо спали. Для девочек, как и для меня, это стало глубоким потрясением.»
Петра Аркадьевича из театра перевезли в частную клинику доктора Маковского. Последующие дни прошли в тревоге, врачи очень надеялись на улучшение состояния своего пациента, но 4 сентября вечером оно резко ухудшилось, и около 10 часов вечера 5 сентября Пётр Аркадьевич скончался.
В первых строках завещания Столыпина было написано: «Я хочу быть погребённым там, где меня убьют.» Пётр Аркадьевич был почти уверен, что умрёт не своей смертью.
Пожелание его исполнили: 9 сентября 1911 года он был похоронен в Киево-Печёрской лавре.
***
А теперь пришла пора порассуждать о том, чтобы было, если бы не тот трагический теракт в Киевском городском театре, после которого был ранен, а затем и отошёл в мир иной Пётр Арадьевич?
Конечно, мне тут же захотят возразить, что история не имеет сослагательного наклонения, однако не мешало бы всё-таки на эту тему хотя бы немного поразмыслить.
Буду излагать своё сугубо личное мнение. И очень кратко.
Итак, читатель, приступим…
Пётр Аркадьевич был человеком несомненно особенным. Он обладал многими выдающимися качествами. Ему были присущи чрезвычайная целеустремлённость, дальновидность, ясный ум и, к тому же, у него была ещё и воля. Железная воля. И ещё, власть ему не нужна была ради самой власти, она была для него обременительна, и стяжательство он презирал. Он в высшей степени был государственником, он был государственником и патриотом в самом высоком смысле этих понятий. И я не сомневаюсь, что на посту Председателя Совета министров он встретил бы и Первую мировую войну, и он бы был успешен во всех своих начинаниях. Кто-то мне может возразить, что он бы не допустил войны с Германией на стороне Антанты, но тут надо заметить, что этой войны очень хотела Германская империя во главе с кайзером, и Вильгельма II и его генералов-пруссаков никто бы от развязывания мировой «мясорубки» в те дни не удержал бы. Ну, никому это не было бы под силу сделать! И потом, Пётр Аркадьевич прекрасно разбирался во всех геополитических хитросплетениях, и он осознавал, что после того, как германцы разделались бы с Францией (а это произошло бы неизбежно, так как Франция в одиночку противостояние с Германской империей не выдержала бы, это точно), то черёд неизбежно настал бы потом и России. Так что Пётр Аркадьевич не стал бы во внешней политике отступать от того, что выбрала Россия после его гибели. Но вот в войну Российская империя вступила бы намного более сильной и несравненно лучше подготовленной. В этом я не сомневаюсь. И Первая мировая для России не закончилась бы двумя революциями, Гражданской войной и страшными разрушительными процессами в последующие годы. Столыпин всего этого не допустил бы. Он справился с первой революцией (1905-1907 г.г.) и знал, как предотвратить последующие возможные катаклизмы. Так что при нём Россия бы встретила окончание Первой мировой войны в стане победителей, и к территориальным приобретениям ещё бы и получила внушительные контрибуции с побеждённых Германии, Австро-Венгрии и Турции. По-другому и не должно было быть.
Далее…
При Столыпине реформам был задан такой темп, что и после его гибели они ещё по инерции какое-то время осуществлялись, и в эти годы рост российской экономики был самым высоким среди тогдашних мировых держав. Каждый год этот рост составлял 5-7 процентов, а один год он был даже выше 10! Рубль значительно укрепился. Торговый баланс неизменно был положительным. Как я уже упоминал, Россия стала ведущим мировым экспортёрам зерна. Но что ещё важнее, в Российской империи стали бурно развиваться и новейшие на тот момент отрасли производства. Успешно проходила электрофикация страны, и особенно это касалось центральных губерний. Возводились новые предприятия, в том числе машиностроительные, металлургические и химические. Открывались новые месторождения природных ископаемых, и начиналась их интенсивная разработка. Причём всё это касалось не только старых промышленных регионов, таких, как Уральский, но и совершенно новых. Улучшалась транспортная сеть. При этом особое внимание придавалось развитию железнодорожного транспорта. Сеть железных дорог ежегодно увеличивалась очень значительно, и к 1913 году она уступала по своей протяжённости только Северо-Американской. Появились и неплохие по тому времени шоссейные дороги. Но я совершенно уверен, что если бы в эти годы Пётр Аркадьевич по-прежнему был бы Председателем Совета министров, то достижений было бы на порядок больше.
Немалое значение Столыпин придавал демографии. Пётр Аркадьевич считал, что для России с её необъятными просторами она имела стратегическое значение, и поэтому он важное место в своих реформах отдавал именно демографическому вопросу. Он считал, что население России должно было бы достичь к середине XX века не меньше 300 миллионов человек. И это тоже были не фантастические прожекты с его стороны. Давайте просто посчитаем.
В 1913 году по разным данным население Российской империи (вместе с Финляндией и Польскими, так называемыми Привисленскими губерниями) составляло примерно 179 миллионов человек. Ежегодный прирост был равен почти трём миллионам. Несложно произвести всего два арифметических действия и посчитать, что к 1950 году население могло бы составить по меньшей мере 290 миллионов (а с учётом того, что у переселенцев, осваивавших целину в Сибири и на Дальнем Востоке, рост населения повышался очень значительно, то и планка в 300 миллионов вполне могла быть преодолена). Но всё познаётся в сравнении…
Так вот! В 1950 году население крупнейших стран мира составляло: у Китая- 546 миллионов человек, у Индии- 359 миллионов, и у России (если бы не было у
