блондинка всего лишь эскортница, что грела постель за деньги.
Я отчего-то верю ему, но легче не становится. Понимаю, наш брак стал настоящим только сейчас, но, будучи официально женатым, он всё равно ходил к другой.
– Зачем она тогда шлёт мне эти видео? – я шмыгаю носом. – Значит, девушка влюблена в тебя!
– Мне не нужны другие, эй. Только моя жена, – отпускает меня и заглядывает в глаза. – Ты моя Ариела, и всегда будешь выше целого мира!
– Где сейчас эта девушка, Максимилиан? – не понимаю зачем мне эта информация, но хочется, чтобы она была как можно дальше от нас…
– В этом городе её больше нет, не волнуйся, – он хочет поцеловать меня, но я отстраняюсь. – Больше она тебя не побеспокоит.
– Мне нужно побыть одной, – освобождаюсь из захвата и практически бегом скрываюсь в ванной комнате, запираясь на ключ изнутри.
Включаю кран и встаю под тёплые струи, вода смывает слёзы и заглушает всхлипы. Почему я ревную его? Разве имею на это право? Пожалуйста, пусть невыносимо тупая боль уйдёт из груди. Я не хочу больше ничего чувствовать… Почему каждый раз, когда я доверяюсь Максимилиану, что-то случается?
Выдавливаю на мочалку гель и начинаю тереть кожу, пытаясь смыть мерзкое чувство, что засело глубоко в груди после просмотра этих омерзительных видео. Я неистово тру руки, отчего кожа краснеет и ее начинает жечь. В голове до сих пор звучат женские стоны и звуки шлепков.
– Хватит, прошу! – обессиленно оседаю на пол, желая как можно быстрее изгнать эти образы из мыслей…
***
Утро я встречаю в дурном настроении, не желая даже вставать из постели. Вчера, выйдя из ванной, Максимилиана в комнате не обнаружила и когда я засыпала, он так и не вернулся, не знаю, ночевал ли вообще со мной в постели или снова укатил к своей девушке. Морщу лицо от собственных мыслей. В этот момент в комнату входит Клара.
– Доброе утро! Мистер Галанте просил передать, чтобы вы собрались и спустились вниз через пятнадцать минут, – вежливо объявляет женщина.
Я хочу нагрубить и сказать, чтобы мистер Галанте пришёл и сказал мне это лично, но понимаю, что домработница не виновата. Вместо этого отвечаю:
– Передайте, пожалуйста, мистеру Галанте, что я не буду завтракать, – пусть ест со своей Вики! – Он может начинать один.
– Он ждёт вас не для завтрака, миссис, – Клара проходит и отдёргивает шторы, пропуская яркий свет в комнату, я щурюсь от резкого ослепительного солнца, ударившего в глаза, как вампирша. Далее женщина проходит к огромному шкафу и начинает что-то перебирать внутри.
Я решаю не вмешиваться в её работу, хотя странно, что она начала делать это в моём присутствии, как будто у неё важное задание. Нехотя поднимаюсь с постели и топаю в ванную, а когда выхожу, Клары уже нет. Надеваю светлый, воздушный сарафан, еле доходящий до колен, расчёсываю свои непослушные объёмные от природы локоны и выхожу из комнаты.
Спускаясь по лестнице, вижу две небольшие дорожные кожаные сумки Michael Kors у входа и стоящих рядом Максимилиана с охранником. Мужчины о чём-то переговариваются, затем второй из них берёт сумки и выходит наружу. Муж замечает меня, сразу же принимаю бесстрастный вид, как будто ничего не заметила, и вообще происходящее меня ни капли не интересует.
Нарочно громко топая балетками, держу путь в сторону кухни, но властный голос мужа заставляет замедлиться.
– Стоять! – командует он, как будто я солдат. – И тебе доброе утро, Ариела, – нотки сарказма так и сквозят в голосе.
– Доброе, – нехотя поворачиваю голову, с недовольным выражением стервы, какое я обычно надеваю на лицо, когда зла. Я называю её маской стервы Лучано.
– Иди сюда, – всё так же командует, держа руки на боках.
– Я хочу есть, – ложь, я просто выпендриваюсь и хочу, чтобы он видел моё недовольство.
– Сколько раз я предупреждал тебя про ложь, Ариела, – опасно низким голосом произносит Максимилиан, чёрт, он как обычно читает меня, как раскрытую книгу. – Иди сюда, я сказал!
Почему бы тебе не подойти самому? Ножки, что ли переломаешь, если сдвинешься с места? Хотела бы я так сказать, но духу не хватает, поэтому поворачиваюсь и всё с той же маской стервы, как бы «нехотя», подхожу.
– Что? – складываю руки на груди останавливаясь.
– Больше никогда не вставай передо мной в такой позе, – шипит Максимилиан и делает шаг ближе, – ты не в том положении девочка, чтобы качать права.
Я пропускаю волну возмущения, вообще-то это я вчера увидела, как он изменяет мне с другой женщиной, а не наоборот.
– А в каком я положении?
– Ты моя жена, а не враг, Ариела. Поверь, война со мной тебе не понравится! – несмотря на строгий голос, рассоединяет мои руки и притягивает к себе. Поворачиваю голову, чтобы увернуться от поцелуя, но мужчина захватывает мою челюсть и разворачивает обратно. – На первый раз я тебе прощаю такое поведение, но в следующий – не потерплю. Не устраивай драму там, где её нет. Поехали.
Я не отвечаю, молча заглушая бунт внутри себя. Куда мы едем, тоже не спрашиваю, в машине молча отворачиваюсь к окну на заднем сидении, за рулём водитель, муж сидит рядом со мной, листая что-то в своём макбуке. Когда машина выезжает с территории особняка в сопровождении ещё одного внедорожника с охраной, я уверена, что мы возвращаемся в центр, в квартиру. Однако совсем скоро мы въезжаем на территорию аэропорта. Внутри зарождается лёгкая паника.
– Куда мы летим? – хоть бы не… – Ты хочешь отправить меня в Сиэтл?
Господи, неужели из-за вчерашнего он решил вернуть меня?.. Нет он бы так не поступил…
– Нет, – муж поднимает на меня хмурый взгляд. – Почему тебя так пугает Сиэтл?
– Я… я просто спросила, – не нахожу лучшего ответа, но мужа он явно не устраивает. Максимилиан точно замечает, мой заметавшийся по салону взгляд, но ничего больше не спрашивает. – Тогда куда мы?
– В Париж, – отвечает, ожидая моей реакции, пристально смотря на лицо.
– В Париж? Но зачем? – машина останавливается у трапа самолёта, водитель открывает дверь Максимилиана, охрана из сопровождения, открывает мою и мы выходим наружу.
– Позавтракаем и вернёмся, – ухмыляется и пропускает меня первую подняться на борт.
Максимилиан
В самолёте Ариела продолжает изображать из себя жертву. Сжимаю челюсти крепче, чтобы не сорваться из-за акта молчаливого бунта.
Эти бабы!..
Сама, бля, придумала, сама обиделась. Думала, я монахом стану и обет безбрачия приму, раз в первую брачную ночь не стал трогать её, побрезговав из-за новости про её несуществующее турне по чужим х*ям? Пусть спасибо скажет, что не вызверился вчера за
