удержался и поцеловал её в губы…
Принцесса сначала как будто замерла, но потом охотно ответила на мой поцелуй.
И всё это — в абсолютнейшей тишине. Мы не сказали друг другу ни слова после того, как увиделись…
Лишь после начала поцелуя я осознал, что сделал и… был не против. Скорее, всеми руками «за».
Долбаная эйфория в кои-то веки, сыграла со мной хорошую шутку — это ведь из-за неё я не стал медлить и полез целоваться с принцессой…
Внезапно дверь снова распахнулась без стука… и внутрь влетел — по-другому и не скажешь, Горлукович собственной персоной.
Он явно хотел сказать мне что-то важное, это читалось по его радостным глазам, но наш с Марьей поцелуй явно сбил его планы.
Декан факультета боевой магии, кашлянул, затем, выдавил из себя:
— Эм… ну… я попозже загляну…
И бочком-бочком покинул мою комнату. Уже из-за закрытой двери послышался его рявк на кого-то:
— Нет, нельзя! Там это… сейчас занято!
Великая княжна оторвала свои губки от меня, чуть отстранилась и, осмотрев моё лицо насмешливым взглядом, сказала:
— Здравствуй, Вова. Нам нужно много о чём поговорить с тобой! — Затем, поморщила носик и кивнула в сторону уборной. — Но прежде всего… тебе бы сначала в ванную комнату… помыться.
Блин, ну да…
Я неделю в гробу валялся вместе с мумией. И хоть я переоделся в чистые вещи Джона, но сам-то я ни разу не чистый… Амбрэ от меня небось то ещё… А я всё думал, чего это Салливаны все окна в машине настежь открыли? Да и водитель посольский тоже окошко себе приоткрывал, помнится…
Так не только запах! Я как в комнату зашёл, себя в зеркале успел увидеть… Жесть! Бледный, осунувшийся, в гроб и то краше кладут.
И ничего… Марья поцеловала в ответ и такое чучело, каким я сейчас был…
Так что я улыбнулся девушке в ответ и подмигнул:
— Тоже рад тебя видеть. — И уже направляясь в ванную сказал через плечо. — Обязательно поговорим!
Глава 26
Г лава 26
Англия. Лондон. Спортивный городок. Комната Владимира Лескова.
Зайдя в ванную комнату, первым делом вытащил хомяка из-за пазухи и положил на край раковины.
Мохнатый тут же пропищал то, что наушник перевёл мне как:
— Я понемногу начинаю брать под контроль свою силу, смотри!
То, что смотреть нужно духовным зрением я понял и без пояснений черномага.
Врубив зрение, увидел, что нити в радиусе десяти метров повиновались воли хомяка и широким потоком вливались в его только-только заново открытый второй колодец.
Ого! Уже второй! Только что же душа Бранибора даже на человеческую душу немага была не похожа — слишком рыхлая была. А оказывается, пока мы были в дороге, хомяк не расслаблялся, а над своей душой работал! Мало того, умудрился уже два магических колодца снова пробудить.
Похвально!
Но, к сожалению, переоткрытие того же третьего колодца так быстро ему уже не дастся. Уж молчу про четвёртый и пятый. Но сам факт, что восстановление идёт, и неплохими темпами — радует.
Бранибор, заполнив до краёв свой второй колодец, довольно кивнул мне:
— Я пока в этом тельце. — Встав на задние лапки, он указал передней на свою мохнатую грудь и провёл вниз до пуза. — Побуду. Пока не надо меня в человека переселять.
Я даже нахмурился:
— Не понял. Достав из кармана кусочек плоти, который я пихнул в полиэтиленовый пакетик ещё в доме Салливанов, покрутил им перед мордой хомяка:
— Это кусочек твоей плоти. Лекари восстановят тело, и ты сможешь вернуться в него. Ну… то есть, в своё же обновлённое тело.
Хомяк важно покивал:
— Это хорошо! Не потеряй! Но это — потом, гораздо позже. Пока что я останусь здесь. — Бранибор ударил лапкой себе в грудь.
Так, я определённо ничего не понимаю… Я ведь пихнул его в тело хомяка лишь как временное решение. С какого перепугу он решил остаться в нём сейчас, когда можно восстановить его настоящее тело⁉
Посмотрел на хомяка, как на умалишённого и спросил лишь одно:
— Зачем?
В ответ, черномаг запищал, что в ухе превратилось в:
— Я проверил. Восстановление идёт очень туго, но когда меня гладят в этом тельце, наступает такая релаксация, что восстановление ускоряется на порядок! Даже не в два раза — на порядок!
— Хм… — Я почесал подбородок, не совсем понимая как релаксация влияет на скорость восстановления. — То есть, тебе не просто нужно временно остаться в теле хомяка, а чтобы тебе ещё и пузико постоянно наглаживали?
Хомяк в ответ важно покивал:
— Да, да! Вот, уже два колодца так восстановил у девочки на руках, а силы черномага постепенно начинают слушаться всё лучше и лучше! Так что это очень важно — наглаживать меня. — Хомяк лёг на спинку, подставив мне своё пузо. — Можешь начинать. Я хочу восстановить свои силы как можно быстрее.
Не, а вот это уже наглость! Само по себе, что эту мохнатину нужно, видите ли, наглаживать, чтобы восстановление шло лучше — уже наглость! А ещё… Стоп! Это я от зависти что ли?
Задумался на пару мгновений.
Хм… Наверное, да, от зависти. Ну, а если пораскинуть мозгами?
Снизил уровень эйфории до момента, когда начал чувствовать боль и поразмыслил. Факт в том, что черномаг, когда его наглаживают в теле хомяка — релаксирует. И… видимо, так релаксирует, что это сравнимо с эйфорией… А ведь именно после смерти под эйфорией Бранибор когда-то смог научиться повелевать душами, как, собственно, и я. Так что, похоже на то, что эйфория и даёт душе черномага триггер к восстановлению способностей.
У меня же другая ситуация — способность управлять нитями душ у меня никуда не атрофировалась, так что мне триггер-то и не нужен. Мне высокий уровень эйфории, наоборот, мешает сосредоточиться. Но это — именно высокий… А, может, небольшой, наоборот, будет способствовать силам черномага?
Пока я размышлял, хомяк настойчиво указывал себе на пузо, на место, которое по его мнению нужно наглаживать в первую очередь.
Ну нет, это реально перебор! Не хватало, чтобы его ещё и я сам наглаживал! Для этого есть кое-кто другой…
Схватив хомяка с края раковины, вышел в комнату и подсунул мохнатое мелкое животное под нос Марье:
— Вот, возьми.
Девушка похлопала удивлёнными глазами:
— А это что?
— Это не что, а кто — это хомяк. Его нужно
