class="p1">– Это несправедливо. Ты же знаешь, что я не кидаюсь на каждую юбку. Кстати, о твоей матери. Мне надо рассказать тебе нечто важное. То, что я сегодня узнал от шерифа Линча.
***
Когда я закончил пересказ истории об аварии, в которую попала Фелиция Коэн, Эми начала всхлипывать, а потом по-настоящему разрыдалась.
– Теперь ты понимаешь, какой «бриллиант» постоянно ищет твоя мама? – спросил я. – До меня только недавно дошло по дороге в отель. Она же была суеверной, верила в камни-покровители месяца. Твой младший брат должен был родиться в марте. А я где-то читал, что мартовским камнем считается как раз бриллиант. Она забыла о том, что была беременна, но, видимо, воспоминание таким образом пытается прорваться в ее сознание.
– Бедная мама…
– Интересно, наверное она хотела назвать сына Даймондом24?
– Папа ей бы вряд ли позволил.
Эми достала платок и вытерла слезы. Она не была склонна к долгим истерикам.
– Но почему он ничего не рассказал нам с Джаспером? Позволил считать маму сумасшедшей?
– Ну… технически она и была сумасшедшей. Может быть, если бы ее правильно лечили с самого начала, то она не утратила бы окончательно связь с реальностью. Хотя кто знает… травмы мозга до сих пор до конца не исследованы. К тому же вы с братом были еще детьми. Наверняка ваш отец решил вас уберечь от этой трагедии. Ты что-нибудь помнишь о том времени?
– Не слишком ясно. Получается, нам было по четыре года… За нами в основном присматривали гувернантки, а мама тогда вела активную жизнь. Она всегда одевалась в яркие, летящие одежды, как цыганка. Наверное, я даже не заметила, что она располнела, или не придала этому значения… Не помню, чтобы нам с Джаспером как-то специально объясняли, что у нас вскоре появится еще братик. И я не помню свой пятый день рождения. Он был такой же, как все. Наш торт на двоих, подарки, хлопушки. Наверное, я расстроилась, что мама не появилась, но быстро об этом забыла…
– О чем я и говорю. Миссис Коэн пробыла в больнице две недели, а потом вернулась домой физически здоровой, но с провалом в памяти. Естественно, твой отец решил, что разумно просто сделать вид, что ничего этого не было. Наверное, он и всем знакомым и прислуге в доме объяснил ситуацию.
– Ну а потом. Когда я выросла? Как он мог не рассказать мне?
– Сама подумай.
Эми добросовестно подумала.
– Обычный стиль общения семьи Коэн, – грустно констатировала она. – После самоубийства Джаспера я замкнулась в себе и совсем отдалилась от отца. Наверное, он тоже страдал. Ведь оба его сына умерли. Оставалась только я. Мы жили в одном доме, но почти не общались. Сохраняли такой… вежливый нейтралитет.
Глава двадцать третья. Миранда строит планы
– У меня тоже есть новости, – сказала жена, когда мы поднялись в свой номер, и она привела себя в порядок. – Сразу после твоего отъезда позвонил новый риэлтор. «Хиллсайд» отказался от покупки.
– Совсем? Или сбивает цену?
– Совсем. Они прослышали о скандале с кражей из фонда. И решили свалить, пока окончено не вляпались в Джаспер-Лейк. Найдут другой живописный край Новой Англии, где можно будет построить мотель и привнести дыхание цивилизации. Правда, риэлтор сказал, что новую дорогу через Донкастер все равно будут прокладывать, так что рано или поздно хижину удастся сбагрить. Но пока дом весь наш. Других желающих нет.
– Тебе вовсе не обязательно туда ехать. Мы что-нибудь придумаем, чтобы за ним присматривали, пока не найдутся новые покупатели.
– Ну почему же. Я уже решила. Хватит бежать от воспоминаний. Съездим туда вместе, только не сегодня. У меня болит голова, к тому же я не привыкла так долго вести машину. Пожалуй, приму таблетку и лягу отдохнуть до ужина. А завтра съездим. Ты же не сбежишь до завтра?
– Конечно, никуда я не сбегу. Отдыхай. Я опущу шторы на окнах. А потом разбужу тебя перед ужином. Миссис О’Шонесси обещала приготовить рагу из ягненка по рецепту ее матушки.
Эми на секунду скорчила лицо в гримасе, потому что не любила все разновидности тушеного мяса с овощами. В отличие от меня. Мать большую часть года готовила в котле какое-то варево с картошкой и ароматными травами, и я до сих пор считал подобные блюда вершиной кулинарии. Я в очередной раз удивился тому, как же нам удалось пожениться и прожить в мирном браке пять лет при полном несовпадении вкусов во всем, включая еду. Наверное дело было в том, что я без особого напряжения шел на компромиссы, предоставив жене самой выбирать рестораны и обсуждать меню с поваром Симоном.
Видимо, Эми подумала о том же, поскольку немедленно расположила губы в лучезарной улыбке и заявила, что давно мечтала попробовать настоящее ирландское рагу.
Готовность уступать – вот что нас объединяло, неожиданно осенило меня, когда я шел по лестнице. Просто раньше я не давал жене поводов прислушаться к моим желаниям.
***
Я спустился в гостиную, взял из буфета бутылку хозяйского бурбона, налил себе немного в стакан и закурил. Надо было как-то убить время до ужина. Прошелся по комнатам первого этажа, чтобы раздобыть какую-нибудь книгу, но подобной ерунды в заведении мисс О’Шонесси не водилось. Кроме Библии.
Вздохнув, я открыл Притчи Соломона, поскольку там был было больше всего остроумных наблюдений. Например, о женщине, которая «шумливая и необузданная, ноги ее не живут в доме ее, то на улице, то на площадях, и у каждого угла строит она ковы». Это же Миранда, как живая. Шумливая и необузданная, легка на подъем, как сказала сегодня Эми, – свободная.
Со дня на день она упорхнет из Джаспер-Лейк и снова исчезнет из моей жизни. Упорхнет одна…
Этого не может быть. От неожиданной догадки я захлопнул книгу. Ведь я же знаю Миранду, как облупленную. В отличие от Эми, чьи мысли до сих пор мне виделись извилистым лабиринтом пещер, мозг Миранды напоминал залитую солнцем прерию. Она никогда не путешествует одна!
Ее рассказ о том, как она снимет свои сбережения и отправится в Европу или на Запад – не более чем спектакль на публику. Миранда немедленно предложила мне сбежать с ней вместе. Однако я не проявил должного энтузиазма. У нее обязательно должен был быть припасен на такой случай второй план – другой кандидат на роль отважного рыцаря, который будет ограждать ее от мирских забот и дорожных неурядиц. Кто бы это мог быть? Эл Коллинз? Но он
