Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
Лиза, аксолотли умеют дышать четырьмя разными способами. Должна признать, меня пленил этот факт.
Теперь уже два существа, что находились перед моими глазами, пленяли мое воображение – смекалистый маленький зверек, извивавшийся у меня на ладони, и черноволосая девочка, читавшая мне познавательную лекцию. Как ей удалось всецело захватить мое внимание?
Я снова посмотрела на аксолотля, корчившегося на ладони. Его кожа имела розоватый оттенок, глаза были маленькими, черными, веки отсутствовали, а по обе стороны от головы веером расходились перистые внешние жабры. Существо выглядело совсем не аппетитным. Но эта девочка спасла от облавы единственную семью, которая у меня когда-либо была. Я была ей всем обязана. И я взяла аксолотля за хвост, закрыла глаза, про себя помолилась, чтобы меня не стошнило, и прошептала: «Мои тебе извинения и благодарность, маленький зверь». Потом произнесла импровизированный тост – «Матери океанов!» – и проглотила зверюшку целиком.
Лиза, должно быть, видела сомнение на моем лице, когда я глотала аксолотля. – Все будет хорошо, – успокоила меня она. – Я спросила у нее разрешения. Животные начинают оправляться от всего, что мы им причинили, но мы должны научиться иначе вести себя в своем теле. Сглотни и дыши через нос, чтобы вернуть себе тело и пересечь границу времени. Теперь ты можешь вернуть себе свою ногу, Лилли и своего сына.
Я подумала о ногах. Представила лилии. Своего сына – она снова сказала «сына». Может, я не так ее поняла? Может, она сказала не «сын», а «сон»? Если она поможет мне отвезти этих детей в безопасное место, подумала я, я буду счастлива оказаться где угодно.
Я напряглась изо всех сил, стараясь не думать о вкусе аксолотля; вместо этого представила вкус яиц. Словно само это слово поселилось у меня внутри.
Четвертая этнографическая заметка
Как многим другим – их было около семидесяти пяти тысяч – после войны моему отцу пообещали гражданство. Долгие годы после возвращения он строил ранчо, а потом на нем работал. Однажды его соседи собрали секретный совет и тайно проголосовали. Пришли к его дому и постучали в дверь. Моя мать пригласила их войти, хотя выглядели они смущенно. В конце концов стало ясно почему: соседи хотели, чтобы отец уехал.
До того, как у него появилась эта земля, он был вакеро[22] у богатого хозяина ранчо в соседнем округе. У него сложились хорошие отношения с богатым белым хозяином; к нему отец и обратился за помощью и советом. Тот посоветовал пойти в суд, и отец так и сделал; судья дал делу ход, но судопроизводство затянулось на несколько лет. Поговаривали, что некоторые дела в Управлении инспектора по общим претензиям длились по полвека; столько же времени занимало оформление разрешения на суд. Пытаясь отстоять свои права, отец потерял все деньги и ранчо. А ведь эти права гарантировал ему так называемый закон. Правительство. После этого у матери случился инсульт, а может, она просто потеряла волю к жизни, я точно не знаю. Пришлось ей устроиться на работу служанкой, а может, она просто хотела угробить себя работой. Лишившись всего, отец пошел в шахты, занялся опасным трудом. Продержался два года – два года голода и изнурительного труда.
Никогда не забуду тот день, один из последних на отцовском ранчо. Отец скакал на лошади, пытался загнать отбившегося от стада теленка. Мать вытирала посуду у окна на кухне, улыбалась, напевала что-то себе под нос. Братья работали в амбаре, небось гребли сено или навоз. А я сидел за столом на кухне и ел яйцо вкрутую. Я был тогда совсем маленький, что я мог знать, но на миг все происходящее показалось мне настоящим. Понимаете, о чем я? Мне казалось, что мы могли быть семьей – отец, мать, сын, братья, смеющиеся и подтрунивающие друг над другом в амбаре, – мы были живые, мы жили, и рядом с нами были наши животные и наша земля. Казалось, это так просто. Как сон, в котором может очутиться любой и просто… остаться там.
Это яйцо я вспоминал всю жизнь.
Портал
Пятый перекресток
Подобно приливам и отливам, мы приближались к ней и отдалялись от нее по воде.
На остров и с острова, на остров и с острова – мы приплывали и уплывали, а она постепенно вырастала из воды пред нашими глазами. Постамент оказался слишком широким для лесов, и когда мы возвели железный каркас, некоторые из нас спускались на веревках и повисали внутри, соединяя части ее тела. Эндора была искусной клепальщицей. Дэвид безупречно выполнял самую тонкую работу. Я умело орудовал молотком на самых сложных участках – носу, глазах, ушах. Как рой людей-муравьев, мы облепляли паровые краны и мачты, группировались и перегруппировывались, собирая ее тело из частей.
Мы работали, затаив дыхание и благословляя все, к чему прикасались, и все, что строили. Каждый день и каждую ночь благословения, произнесенные на разных языках, слетали с наших разных губ и вырывались из наших разных тел, лепестками осыпаясь на землю, на медную оболочку статуи и на воду. Иногда мы благословляли наших близких: пусть моя мать или бабушка переживут эту ночь. Пусть муж мой будет в безопасности. Пусть моим братьям и сестре хватит пищи. Пусть этот мальчик или эта девочка выживут в плену. Другие молитвы касались материалов, инструментов, веревок и шкивов или природных стихий, окружавших и овевавших нас: пусть это дерево и гипс выдержат нас и вознесут наш труд к небесам. Пусть этот паровой кран сдвинет ее могучую шею и плечи в ритме нашего труда. Пусть гроза пройдет мимо и никто не пострадает. А некоторые благословения были неполными, непродуманными и обрывочными: пусть никто никогда не узнает о моих страхах и моих тайнах; пусть моих родных не депортируют; пусть желания, крепнущие в моем теле, никогда у меня не отнимут. Пусть клубы опиумного дыма притупят наши страдания; пусть смех пышногрудой женщины поможет мне вздохнуть полной грудью; пусть томление в низу живота, где бурлит мое желание, встретит желание равной мощи; пусть моя похоть будет удовлетворена без наказания и стыда.
За трудом всегда скрывался голод.
Мы все отличались друг от друга – женщины, мужчины, люди, дети. Нами руководили телесные нужды – нужда в пище, крове, сексе, труде, защите наших тел. Мы – единое тело – стремились заработать, потому что деньги были единственным способом раздобыть все, в чем мы нуждались:
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
