из нее послышались хлопки.
— Что у тебя там на камбузе происходит? — закричал Бехтерев из рубки.
— Да блин, ё моё. Желток взорвался. Что за фигня? Все внутри обгадило.
— Так ты, не размешивая кинул? Ну красавчик!
— Чего?
— Так она же разогревает продукт за счет, излучения. Там энергия, как при сотворении Солнца.
— Да, ладно…
— Я тебе говорю. У нас мичман пьяный под радиостанцией средней мощности заснул. Так наутро того, — он покрутил у виска, — в общем комиссовали, как неизлечимого.
Бехтерев вслушивался в наушник радиостанции. То тряс его, то постукивал.
— Что за фигня? Одни шумы. Мы так сигнал не получим.
Он закопошился в большой транспортной сумке зеленого цвета.
— Веня, давай дуй наверх. Ставишь направленную антенну. Азимут предварительный 175 градусов.
Через пять минут мучений они соединились с офицером связи из кортежа.
— Ловим рыбу. Осматриваем достопримечательности.
— Как обстановка?
— У нас все нормально. Только страшные помехи. Похоже это единственный канал.
— Американцы какую-то новую глушилку поставили на север от нас, за конюшней. Так даже лошади шарахаются.
— Ладно, отбой.
Переговоры завершились, и президенты вышли на встречу с журналистами.
Операторы новостных агентств ждали этого момента. Заранее были развернуты телекамеры, свет. Лошади в конюшне рядом с домом скрежетали зубами и не могли стоять на месте. Они словно чувствовали, что-то невидимое. Пришлось успокаивать их и закрыть проходные ворота.
Билл Клинтон сделал короткое объявление и засунул руки в карманы пиджака. После окончания перевода президент предоставил трибуну своему российскому коллеге. С первой же минуты сотрудники кабинета напряглись. Речь российского лидера была строгой, но явно не по подготовленному тексту. Через минуту изменилось лицо и у стоявшего за его спиной Билла Клинтона. Вначале оно словно оттаяло от официально каменного вида. На второй минуте он расхохотался и несмотря на дипломатический протокол не мог себя удержать. Он то сгибался пополам, то обнимал говорившего. Его лицо побагровело от хохота, он тер глаза.
Кажется, кто-то сообразил, что происходит, что-то неладное. Девушка в строгом брючном костюме с бейджиком журналистки запрыгнула в грузовик информагентства, стоявший у теплиц, и вывела его, отгородив станцию постановки помех от направления на место презентации.
Пожалуй, это было не совсем обычное выступление. И уж точно его первые пять минут заметно отличались от последующих.
1995. 5 Ноября. Квартира Бехтерева
— О! Заходи, — Бехтерев встретил гостя в дверях, в тельняшке с закатанными рукавами. — Проходи на кухню. Я тут, по случаю, кулинарией балуюсь. Есть подозрение, что даже что-нибудь может получиться.
— С профессиональным праздником! — Красин прошел за хозяином, доставая бутылку коньяка в картонной коробке. — Серега, а ты сам-то где пропадал?
— Где надо! — Бехтерев, многозначительно закатил глаза. — Следите за новостями.
— Да ладно. Из новостей только Ельцин в Штатах американцев смешил.
— Но, но, товарищ лейтенант — я попрошу! — Бехтерев заговорил тоном старшего брата. — Много ты понимаешь.
— Да что там понимать. Он, по-моему, слегка принял на грудь перед выходом. Вот и понесло.
— А Клинтон, значит, по-твоему, просто так чудил?
— В смысле?
— Ну ты много видел, чтобы политик с 30-летним стажем так себя вел? То по карманам лазил стоя перед журналистами со всего мира, то ухахатывался, сгибаясь в три погибели?
— Нууу, не знаю. — Протянул Красин. — Тогда, что это по-твоему?
— А это похоже как раз по вашей части фишка. Прямо как ты рассказывал. Американцы сильно перестраховывались, в связи с этим визитом. Выкатили какую-то новую установку для постановки радиопомех. Она похоже и давила всем на мозги. Но, по-моему, никто особо и не понял. Многие жаловались, но оправдывали это нервотрепкой, напряженным графиком. Я сообразил только потому, что ты рассказывал про ваши научные эксперименты.
— Хм, интересно.
— Я потом специально просматривал записи с разных камер и хронометраж сопоставлял. Вот тебе видеокассета с полной официальной съемкой. Обрати внимание — чудеса только первые пять минут творятся. А потом все более-менее спокойно.
— И что это значит?
— По другим камерам видно, как грузовик с кунгом для телеаппаратуры перегораживает направление от постановщика помех к месту выступления. Он железный. Похоже просто частично экранировал сигнал.
— Но постановщик помех, наверно на разных частотах работает. Многие из них эту машину должны огибать.
— Ну не знаю. Значит мозг не на все частоты одинаково реагирует. А может еще какая комбинация факторов.
Бехтерев порезал сало на деревянной доске и разлил по маленьким рюмкам, принесенный коньяк.
— Ну с днем разведки! — и они выпили стоя.
— Слушай, — Бехтерев продолжил. — У меня к тебе шкурный вопрос.
— Ну давай. Чем помочь?
— Зима на носу. Мне надо базовые занятия по работе с аквалангом проводить. А вон уже дубарь какой. Это тебе не Очаков и не Черное море. Не хотелось бы молодёжь сразу в прорубь загонять. Да и нельзя так.
— Ну так, а помочь то чем? Я может и балуюсь шаманством, но вот лето в Москву, я тебе ближайшие несколько месяцев точно не притащу.
— Ха-ха. Да я не про то. Ты же со спортсменами работаешь. Ну и с пловцами, наверное, тоже?
— Ну да, есть такое дело. — Бехтерев продолжал закусывать салом с зеленым луком.
— Ну у них же бассейны с пятиметровой глубиной есть?
— Я не мерил. Но вон вышки для прыжков и десятиметровые стоят. Глубины, наверное, столько же.
— Так вот. А можно нам как-то этим блатом воспользоваться.
— Да я бы не против. Но у них все время с утра до ночи расписано. Там первая тренировка в шесть утра начинается.
— Да мы даже ночью согласны. Лишь бы в Москва-реке бубенцы не морозить.
— Слушай, ну я попробую с администрацией договориться. Главное с тренерами, да чемпионами не пересекаться. А то люди всякие встречаются, шибко капризные порой. Попробуем.
1995 Декабрь. Спортивный бассейн
За огромной стеклянной стеной бассейна еще стояла черная зимняя ночь. Часы показывали 5,33. Бехтерев присел на краю бассейна и постучал металлическим ключом по спускавшейся в воду лесенке. Через несколько секунд над водой появилось несколько голов в масках и с загубниками акваланга во рту.
— Все! Сворачиваемся, сушим весла.
Аквалангисты один за другим начали выбираться, кто по лестнице, кто, выкинув дыхательный аппарат на бортик, выходил из воды тут же.
— Ну как бассейн? Устраивает? — Спросил сидевший на скамейке Красин.
— Спасибо Саша! Выручил.
В этот момент в огромный зал бассейна вышли несколько спортсменов.
— Опаньки. Молодые люди, здесь сборная команда занимается. Вы вообще кто такие?
Двухметровый пловец подошел к Бехтереву. На его фоне Сергей был на голову ниже и сухощавое телосложение делало их сравнение не выгодным.
— Специальная разведка флота. — ответил Бехтерев не менее дерзко. — Мы тут делом занимались. Но и вы можете ножки помочить. —
