видел, как по переборкам рубки пошли трещины, как с потолка посыпались куски обшивки. Огонь из двигательного отсека уже подбирался к нам. Жар становился невыносимым.
— Скафандры! Сарра, закрывай шлем! Быстро! — заорал я, пытаясь перекричать рев пламени и скрежет рвущегося металла.
Мы лихорадочно закрывали открытые при входе на «Странник» шлемы, наши руки дрожали, движения были неловкими.
Времени почти не оставалось.
«Странник» трещал по швам, его корпус разваливался на части.
Я схватил Сарру за руку.
— Уходим! Сейчас же!
Мы выбрались из аварийного люка рубки, который я с трудом смог открыть, через шлюзовой отсек, за мгновение до того, как «Тихий Странник» с оглушительным треском разломился пополам.
Огненный шар окруженный тысячами огромный пузырей взметнулся вверх, отбросив нас на десяток метров и осветив на мгновение мутные воды каньона и гигантский, неподвижный силуэт «Рассвета», который, освобожденный от буксировочных тросов, замер неподалеку, неподвижно висящий в воде, словно древний, безмолвный наблюдатель.
Обломки «Странника» — то, что от него осталось — тяжело рухнули на дно, подняв облако ила и пузырей.
Наш корабль. Наш дом. Наша последняя связь с прошлым.
Его больше не было.
Мы остались одни.
Две маленькие, беспомощные фигурки в скафандрах, парящие в мутной, холодной воде, рядом с огромным, но бесполезным корпусом «Рассвета».
Вокруг — лишь тьма, тишина и безразличие океанских глубин.
Мы были на «Тропе Призраков».
Без корабля. Без связи. Без запасов. С минимальным количеством кислорода в баллонах.
В самой опасной, самой неизведанной зоне Дна, куда не заходил ни один здравомыслящий капитан.
Мы спасли «Рассвет». Но мы потеряли «Странника».
Я посмотрел на Сарру. Она смотрела на меня, её лицо под стеклом шлема было искажено отчаянием. В её глазах не было слез — только пустота.
Беспомощность. Безысходность. Казалось, само Дно смеется над нами, над нашими тщетными попытками вырваться, над нашей глупой верой в чудо.
Я закрыл глаза, чувствуя, как ледяной холод проникает в самую душу.
Мы одни. На дне океана. На Тропе Призраков.
И никто никогда не узнает, где покоятся наши кости.
Конец.
Это был конец.
Конец третьей книги
