такое преэклампсия. Вернусь домой, почитаю в телефоне, а потом уже приму решение: стоит нервничать или нет.
То, что врачам не понравилось моё состояние, меня, естественно, напрягает.
Вернувшись домой, закрываюсь в своей комнате, не желая общаться с Владом. Я привыкла решать все проблемы сама, его поддержка мне не нужна.
— Наташа, где ты была так долго? Вроде собиралась в течение часа вернуться. Я звонил тебе несколько раз. Уже ехать собрался за тобой.
— А ты кто такой, чтобы я перед тобой отчитывалась? — отвечаю неожиданно грубо, учитывая своё нервное состояние.
— Мы поменяли с тобой местами? — улыбается в ответ.
— В смысле?
— Теперь в тебе много агрессии.
— А ты считаешь, что я тебя целовать должна?
— Что-то случилось… — догадывается.
— Ты говорил, что хотел помочь? — сдаюсь. Пусть помогает, раз изъявляет желание.
— Конечно, я готов.
— Тонометр купи.
— Ты плохо себя чувствуешь?
— В том-то и дело, что нет. Но врачи сказали, что у меня давление. А я совершенно его не ощущаю. Сказали мерить его три раза в день как минимум. Сказали, что у меня какая-то преэкл… слово тяжёлое, не запомнила.
— Лекарства нужны?
— Пока нет.
— Давай я буду ездить с тобой к врачам, или давай поедем к другим?
— А зачем?
— Ну как… Услышать стороннее мнение. Второго специалиста.
— Ну, тогда уже третьего.
— А почему третьего?
— Потому что со мной разговаривали два. И обоим не понравилось моя ситуация. Возможно, придётся рожать раньше времени.
— Ничего страшного… Малышке уже восемь месяцев. Но всё-таки, давай съездим к другому специалисту.
— Пока не знаю. Посмотрим, что там будет с давлением.
Вечером сижу и тупо смотрю в окно. Влад сидит напротив, и смотрит на меня, не отводя глаз. Пытается что-то спрашивать, шутить, но я не реагирую.
Я устала от всего. От ситуации, от беременности, от себя самой.
— Пожалуйста, не наказывай мне своим равнодушием и молчанием. Ты же не такая. Ори, кричи, оскорбляй, но только не оказывай меня так.
— Влад, я не знаю, что нас ждёт дальше… меня ситуация с этой, как там её… преэк… ладно, неважно, выбила из колеи.
— Наташа, всё будет хорошо. Мы справимся. Вместе.
— Мы? — уточняю.
— Естественно. А как иначе? — словно не понимает моего вопроса. — Ты родишь…
— А дальше? Ты будешь приезжать в оговорённые дни, и общаться с малышкой?
— Я не знаю. Если бы у меня был выбор, и ты предоставила мне возможность предложить тебе переехать ко мне, окончательно, навсегда, это многое изменит.
Влад смотрит на меня выжидающе.
— Даже если отношений никаких не будет, как ты говоришь. Даже если нас будет связывать только ребёнок… — продолжает.
— Ты реально веришь в то, что дальше, со временем тебя это будет устраивать? Уверена, в какой-то момент ты захочешь всё переиграть, расслабиться, сходить в бар, в клуб, встретить красивых юных девок, у которых шикарные формы. Там ты поймёшь, что всё тебе надоело и попросишь нас с малышом на выход? Или вообще включишь альфа-самца и отберёшь его у меня, выкинув его мать на улицу?
— Прекрати! Неужели ты веришь, что я настолько ублюдок⁈
— Я уже ни в кого не верю. В себя раньше верила, но ошиблась. В тебя поверила… ведь кроме тебя было больше не в кого… А ты… — смахиваю слезу.
— Что мне сделать, чтобы ты простила меня? Не ради меня, ради дочери.
— Исчезнуть…
— Нет, это единственное, чего я не могу и не хочу делать. Я не позволю ей расти без меня.
Мне больше не хочется разговаривать. Ухожу в комнату и закрываю дверь, тем самым открыто показывая, что разговор закончен.
Сейчас во мне живёт ли страх за малыша. На остальное мне просто всё равно!
Глава 40
— Наташа, здравствуй, — слышу знакомый голос, не веря, что это может быть Анжелика.
— Лика?
— Да, это я, — как всегда, улыбается своей добродушной улыбкой, — позволишь мне зайти? — мнётся на пороге.
— Конечно, конечно, приходи, — тяжело поднимаюсь с кровати.
Лика заметив это, быстро подходит и пытается мне помочь.
— Держи мою руку!
— Прости, сама видишь, в каком я положении. С каждым днём всё тяжелее и тяжелее. Да и гостей, если честно, не ждала.
— Да это ты меня прости. Я нагрянула внезапно. Всё ждала, когда брат по делам уедет.
— Зачем? — не понимаю её целей. — Может, чаю⁉
— Да, чай, это было бы прекрасно! У нас ведь долгий разговор… Если позволишь, конечно, ему состояться. И Мирон на страже на выезде из посёлка стоит, будет звонить, если увидит Влада. Мы конспираторы, — смеясь говорит эти слова. — Влад не знает про мой приезд. Наташа, ты такая красивая в беременности, — я вижу, во взгляде нет лукавства.
— Спасибо. Только это спорный вопрос, — смущаюсь, отворачиваюсь.
— Времени нет, как я сказала, поэтому я сразу начистоту?
— Хорошо. Давай попробуем.
— Сама понимаешь, о ком пойдёт речь.
— Конечно, понимаю.
— Сразу скажу, Влад меня не присылал к тебе. Это только моё желание увидеть тебя и поговорить. Я очень надеюсь, что смогу помочь вам. По крайней мере, приложу для этого все усилия.
— Лика, — хочу подобрать такие слова, чтобы не обидеть её, — ты хорошая девушка, я это поняла. И вообще, по моему наблюдению и рассказам Влада в прошлом, у вас очень хорошая семья: дружная, надёжная, где каждый из вас подставит друг другу в трудную минуту плечо. Это дорогого стоит. Мне такого не пришлось испытать…
— Именно так, — подхватывает, — ты всё верно поняла. Именно поэтому я хочу в трудную минуту для Влада подставить плечо. Но больше не ему, а тебе, Наташенька. Хотя тяжело и ему тоже, — тяжело вздыхает.
— Очень интересно. И в чём же у него трудности?
— Наташа, истинная картина его жизни… она…
— Я всё знаю, можешь не подбирать слова.
— Всё? — удивляется искренне.
— Да. Про жену, измены, как он их застал вместе.
— Надо же… чтобы Влад открыто об этом кому-то сказал. Это было тайной за семью печатями. Он очень переживал, стыдился. Себя корил, винил, ненавидел. Не её, а себя, представляешь!
