Он ее обнимает, гладит всласть,Она спит и не в силах противиться;Он целует ее в рот, целует в грудь —Их в укромном месте никто не видит.Но споткнулся его конек,Был он телом слабей желания,Неспособно много было ему лет,И чем больше он храпел, тем хуже.Седок пробует и так и сяк —Все не вскинуть ему ленивца:Тщетно он затягивает узду —Тот не вздымает понурую голову.Наконец, без силРядом с сонною он падает в сон…
Рубенс работал упорно: вставал рано, на мессу не ходил и на прогулки не ездил. Лишь через неделю он смог оценить то, что получилось, и понял: пожалуй, никогда раньше ему не удавалось написать обнаженное женское тело с такой страстью. Спящая Анжелика не способна была соблазнить только уж совсем больного или дряхлого.
Да, он остался большим художником, понял Рубенс. Справился самостоятельно!
Значит – это возможно: жить и творить без зеркала?!
Это было и счастье, и огромное-огромное облегчение – свобода!
Рубенс написал инфанте Изабелле, что скоро будет в Брюсселе, проездом, поскольку должен сопровождать картины для герцога Бэкингема до порта Кале. Сообщил, что хотел бы обсудить с ее высочеством некоторые полезные для страны идеи и заодно попросить новую бумагу об освобождении от пошлин.
Тем временем работали плотники, сколачивали ящики, ученики под его присмотром упаковывали скульптуры, бюсты и картины для отправки в Англию.
Немного придя в себя, он послал Сусанне записку, где просил о встрече и хотя бы недолгой прогулке.
– Узнаю вас сегодня, а то вы были какой-то странный тогда, в соборе, – сказала Сусанна, когда они выехали из города.
Она впервые выезжала в более открытом, хоть и по-прежнему темном платье, и была очень хороша! Рубенсу захотелось написать еще один портрет Сусанны: он запечатлеет ее перед тем, как она станет его женой, и потом всю жизнь будет писать ее переменчивое лицо – десятки раз, писать ее портреты в разных нарядах, в разных ракурсах. Они будут разговаривать о чем угодно, вокруг них будут играть прекрасные здоровые дети, а затем они отправятся в Италию…
Если герцог не обманет, то денег у них будет так много, что можно будет купить замок и перестроить его по общему желанию. Она станет умной хозяйкой, подругой, любовницей и матерью.
– Я уезжаю через два дня, – напомнил Рубенс.
Они гуляли по Лунным холмам, любовались видами ранней осени.
– Когда вернетесь?
– Не знаю. Возможно, через две-три недели, не дольше. Позвольте вам помочь. – Рубенс взял ее под руку, вдруг перейдя на «вы»: он говорил с ней, как с хозяйкой замка, с матерью их будущих детей. Бережно и осторожно он повел Сусанну по тропинке к озеру – любоваться видом, надеясь, что она решится немного посидеть, обнявшись, на его плаще, можно будет поцеловать ее, чувствуя и ее тело, и землю под ним…
