Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
моей семьи больше, чем показывает.
– И вот вы здесь, – повторил он, затем открыл конверт и достал ключ.
В доме было тепло. Кто-то оставил включенным отопление. Наверное, это был Линклейтер. Я сняла кашемировый шарф и перчатки и оставила их на перилах лестницы. Мебель успели вывезти. Дом был пуст. Кроме этого внутри ничего особенно не изменилось. Та же желтая краска на стенах и белые занавески с петельками, посеревшие от времени и изрядно запылившиеся. Когда я огляделась, в груди снова появилась тяжесть. Несмотря на царившую в доме пустоту, пребывание в нем угнетало.
Солнечные лучи скользили по обветшалой дубовой лестнице, ведущей на второй этаж. Я проследила за ними взглядом. Я и забыла, насколько хорошо освещен дом, потому что в воспоминаниях он всегда оставался мрачным. Я вспомнила бетонный пол подвала, где дедушка заставлял меня часами стоять на коленях и молиться в темноте, такой глубокой и дезориентирующей, что я радовалась боли, которую ощущала, потому что боялась, что потеряю сознание. Я вспомнила о промозглом холоде, который пробирал меня до костей в разгар зимы, когда я лежала на кровати, одетая только в тонкую хлопковую пижаму. О том, как научилась не давать волю слезам, потому что плач только усиливал жестокость наказания. Я бы никогда не посмела ослушаться дедушку. Однажды он сказал, что за мной следят камеры. Много лет спустя, когда стала подростком, я поняла, что это неправда, потому что в подвале царила кромешная тьма, но тогда я ему верила.
К тому времени, как я на ватных ногах поднялась по скрипучей лестнице, каждая мышца моего тела дрожала, а сердце колотилось в груди так, словно я только что пробежала Нью-Йоркский марафон, который однажды завершила с посредственными результатами и тогда же поклялась никогда больше в нем не участвовать. Я не собиралась долго предаваться воспоминаниям, потянулась к шнуру, висевшему в коридоре, и смотрела, как опускается лестница, ведущая на чердак.
В этом помещении с низким потолком не было ничего, кроме пыли и небольшой белой коробки для документов. Она стояла посреди комнаты – мое имя было написано сверху большими черными печатными буквами – и, казалось, ждала моего прихода. Я бы посмеялась над драматичностью ситуации, если бы история, связывающая меня с эти местом, не была такой чертовски зловещей. Хорошо, что я занималась бегом, потому что нагрузка, которую выдерживало здесь мое бедное сердце, прикончила бы менее здорового человека.
Опустившись на пыльный пол и скрестив ноги, я подняла крышку и заглянула внутрь коробки. Она была наполовину заполнена большими конвертами из плотной бумаги. Я потянулась к тому, что лежал сверху, открыла и вытащила журнал «Домашние советы от Марты Стюарт» десятилетней давности. Это было более чем странно. В смысле, мне нравился этот журнал, в основном из-за рецептов, но я никогда не подписывалась на прессу, пока жила с бабушкой и дедушкой. Они, скорее всего, решили бы, что журнал оказывает на меня «дурное влияние», и конфисковали его. Озадаченная, но заинтригованная, я открыла его, и на пол упало письмо.
Белый конверт был адресован мне. На обратной стороне значилось: «Джош Мартин, 355 Морнинг-Луизианс, Эль-Пасо, Техас, 79835».
Сердце замерло, а волосы на затылке встали дыбом. Трясущимися от бешенства руками я разорвала остальные конверты, и из каждого журнала выпало по письму от Джоша. Всего их было десять. За столько лет поисков мне никогда не приходило в голову, что они могли приходить сюда. В момент, когда шок начал отступать, до меня медленно дошло.
Джош тоже искал меня.
Глава 19
Сидни
Звук входящего сообщения пробудил меня от беспокойного сна. Я лихорадочно соображала, что происходит, когда глаза, сухие и красные, приоткрылись. Надо мной незнакомый потолок, вокруг – стены ужасного темно-зеленого оттенка, а в воздухе пахнет плесенью.
Где я, черт возьми?
Потребовалось время, чтобы я вспомнила, где нахожусь и что произошло. Покосившись на экран телефона, я увидела, что время перевалило за полночь. Затем заметила сообщение.
Скотт: Я снаружи. Открой дверь.
Он здесь. Приехал ко мне. Огромная доза чистого счастья разлилась по венам, у меня закружилась голова, а земля ушла из-под ног.
Никто и никогда не совершал ради меня ничего подобного. А Скотт совершил – человек, которого я когда-то считала самым эгоистичным существом на планете. Я ошибалась в нем так же сильно, как и он во мне. Он не был эгоистом. Напротив, за маской засранца скрывался отличный парень, настоящий герой. Жаль, что нас с ним связывала договоренность, основанная на лжи. Если бы все сложилось по-другому, у нас был бы шанс побороться за счастливое будущее. Осознание этого давило на грудь.
Приближение расплаты чувствовалось так же ясно, как в типичной сцене фильма ужасов, когда один из не самых сообразительных персонажей, игнорируя очевидную опасность, произносит роковую фразу: «Давайте вернемся в дом», вместо того чтобы прыгнуть в машину и уехать куда подальше. Со дня на день тайна Фрэнка могла раскрыться – когда это случится, я неизбежно потеряю доверие Скотта. И я ничего не могла с этим сделать. Мне оставалось только ждать, когда произойдет неизбежное.
Вскочив с кровати, я поспешила в крошечную ванную, ополоснула лицо водой и посмотрелась в зеркало. Вчера, собрав все письма, я поехала обратно в мотель и просидела остаток дня, читая их, заливаясь слезами и заливая горе «Маунтин Дью» (единственной газировкой, оставшейся в автомате в коридоре), как будто это хоть как-то облегчало страдания. Я не могла вспомнить, когда в последний раз плакала. Новость Фрэнка о болезни много раз подводила меня к краю этой пропасти, но я находила в себе силы сдержаться. А теперь не прекращала рыдать.
– Боже.
Я была похожа на Дона Кинга. Волосы спутаны и беспорядочно уложены назад. Глаза с трудом открывались, левый был больше правого, а кожа вокруг покраснела. В тусклом свете лампы я выглядела так, словно всю ночь мыла полы собственным лицом, и с этим ничего нельзя было поделать. Только не сейчас, когда Скотт стоял у двери.
Взявшись за дверную ручку, я вспомнила, что на мне надеты поношенная футболка, покрытая пятнами, и мешковатые спортивные штаны, и целую минуту раздумывала, стоит ли переодеться. Но я устала прятаться, я больше не хочу скрывать свои истинные чувства и делать вид, что я сильнее, чем есть на самом деле.
Моя карьера процветала, однако в других аспектах жизни я ощущала себя полной неудачницей. Вот оно. Вот кем я на самом деле являюсь. Жалкой неудачницей, покрытой шрамами, эмоционально истощенной и находящейся на грани нервного срыва. Увидев меня такой, Скотт наверняка захочет сбежать обратно в Джексон-Хоул, и я не буду иметь права его останавливать.
Однако я хотела, чтобы он остался. Действительно очень хотела, чтобы он остался. Судьба преподнесла мне удивительный сюрприз, сведя меня со Скоттом. Всю свою жизнь я чувствовала себя потерянной, словно искала недостающую часть себя. Со Скоттом я обрела то, чего мне так не хватало. Пусть и ненадолго.
Мотель был построен в форме буквы «П», мой номер находился на первом этаже. Из-за этого я немного удивилась, когда открыла дверь и не увидела перед собой никого. На календаре был март, но в Пенсильвании, похоже, об этом забыли. Внезапно меня пронзил порыв резкого сырого ветра, от которого заныло все тело. Особенно шрам на левой стороне грудной клетки.
Над головой прогремел раскат грома, предвещая приближение грозы.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
