что?
– Спектакль состоится, – заявляет Сильвия решительно. – Сегодня, здесь, в Люблине. Так, как мы решили.
– Мы решили поставить «Солидарность невидимых» в «Дубовом лесу», – робко говорит Изка.
– Нет! Мы решили, что меня должны увидеть жители Люблина! И они меня увидят! – Сильвия быстрым шагом устремляется вперед. Каролина бросает на меня удивленный взгляд, но я в ответ только пожимаю плечами, потому что понятия не имею, о чем говорит Сильвия.
На улицах пусто, люди в основном толпятся в очередях перед магазинами. Копыта Калоши громко стучат по брусчатке, эхом отзываясь от стен домов. Все с удивлением нас разглядывают. Я от смущения заливаюсь краской и опускаю голову. Вы себе не представляете, как я жалею, что мы поддались уговорам Сильвии и отправились в это путешествие!
Мы добираемся до площади Локетека, через Краковские ворота входим в Старый город. Подходим к площади. Сильвия делает нам знак остановиться.
– Ну, что еще? – спрашивает Марцелий.
– Милиция, – вполголоса отвечает Сильвия. – Или солдаты. Возле печек.
Действительно, возле двух ящиков с углем стоит группа мужчин в серо-голубой форме, которая по цвету напоминает милицейскую, но покрой – скорее военный.
– Повсюду солдаты, – пожимает плечами Каролина. – И по дороге их сколько было… Милиционеров тоже.
– Но эти – какие-то другие, – замечает Сильвия. – Вроде как милиционеры и солдаты одновременно. И грузовик у них.
– Это ЗОМО, – объясняет Марцелий, выглядывая на площадь из-за угла. – Пошли лучше отсюда. Возвращаемся.
– Никуда мы не возвращаемся! – зло бросает Сильвия.
– Но ты же не собираешься давать здесь представление? – спрашивает Цветная Капуста – широко раскрыв глаза, она таращится на солдат, которые стоят возле Старой ратуши.
– Нет. Даже не из-за этих милиционеров, а… – размышляет Сильвия. – Тут совсем нет людей, даже в магазине, видите? Всех распугали. Ничего не поделаешь, устроим представление в другом месте.
– Но где? – спрашивает Меандр.
– На бывшей Соборной площади, – объясняет Сильвия. – Это мой запасной план.
– Жалко, что ты с нами не поделилась – что у тебя есть еще и запасной план, – обиженно говорит Каролина.
– Идем.
– Стой! – останавливает Сильвию Марцелий. – Лучше не через рыночную площадь. Обойдем.
Бывшая соборная площадь совсем близко от рыночной. Мне кажется, это место даже больше подходит для представления. Так странно оно называется, потому что здесь когда-то стоял большой собор, самый главный в Люблине. Но от него ничего не осталось. Теперь на площади сквер с небольшим фонтаном, который в это время года, конечно, не работает. Бывшая Соборная площадь красивая, с трех сторон ее окружают невысокие дома, а с четвертой открывается перспектива на лежащую чуть ниже широкую улицу Подвале. Но самое главное – на площади нет ни одного солдата!
– Сцену сделаем возле Дома миссионеров, – решает Сильвия. – Если кто-то из зрителей устанет, он сможет присесть на бортик фонтана.
– Что-то я не вижу зрителей, – замечает Меандр.
Действительно, площадь почти пуста.
– Еще увидишь! – восклицает Сильвия и шагает к старому дому, он стоит немного наискосок, рядом с тем местом, откуда открывается вид на улицу Подвале.
Сегодня мороз небольшой, но нам с трудом удается развязать окаменевшие от холода веревки, которыми мы обвязали части декораций. Марцелий отводит Калошу к стене дома и привязывает уздечку к водосточной трубе, потом расставляет подпорки кулис и прицепляет палку с занавесом. Пара минут – и сцена готова. У всех нас смущенные лица. Сильвия берет афишу, разворачивает ее и идет к началу улицы Гродзкой. Скотчем прилепляет листок к подоконнику углового дома и возвращается к нам.
– Я как-то по-дурацки себя чувствую, – говорит Каролина, когда мы все стоим за кулисами, а Марцелий задергивает занавес.
– Я тоже, – кивает Сильвия. – Но нельзя этому поддаваться. Такова уж актерская доля, надо играть, даже если чувствуешь себя глупо, что, впрочем, случается нередко… Вы готовы?
– Нет, – качает головой Цветная Капуста.
– Ладно-ладно, – не обращая на нее внимания, отвечает Сильвия. Она нервно облизывает губы и надевает очки без стекол. – Это самый важный день в моей жизни, прочь иллюзии. Я подам знак, Михал, ты три раза ударишь в гонг и…
– К-к-какой г-г-гонг?! – Я так и подскакиваю от ужаса, потому что ничего такого с собой не взял.
– Ударишь половником о противень, – объясняет Сильвия. – Куртки!
Все снимают куртки и шарфы – я тоже, потому что мне ужасно жарко. Теперь я жалею, что надел кальсоны, хотя по дороге без них, конечно, замерз бы. Каролина хватает сумочку, Цветная Капуста и Луция привязывают ленточки к волосам Меандра, а потом надевают на него кепку. Теось откашливается, поправляет полу бархатной пелерины, которую тетя Люцина сшила ему из старого темно-синего покрывала.
Я сажусь за кулисами на кучу курток, так, чтобы меня не было видно, и раскладываю свой реквизит.
– Вот будет смешно, если никто не придет… – шепчет Каролина, a Сильвия бросает на нее убийственный взгляд.
– Сейчас я объявлю, – заявляет она. – А вы приготовьтесь.
– Раздвинуть занавес? – спрашивает Марцелий.
– Пока нет. Раздвинешь, когда я закончу. Тогда Михал бабахнет в гонг, и раздвигай. Итак…
Сильвия стоит неподвижно, закрывает глаза и откидывает голову назад. Мгновение глубоко дышит, потом откидывает занавес и выходит на сцену.
– Там хоть кто-нибудь есть? – шепотом спрашивает Луция.
Меандр выглядывает из-за боковой кулисы и качает головой.
– Никого, – шепчет он в ответ.
– Внимание!!! Внимание!!! Внимание!!! – раздается вдруг голос Сильвии.
Я уже забыл, что она умеет так громко говорить! Прямо как будто в мегафон. Мы все испуганно подскакиваем и таращимся друг на друга.
– Меня зовут Сильвия Агнешка Келчик, и я с искренней гордостью хочу представить вам свой театр. Театр невидимых детей из «Дубового леса»! – громко продолжает Сильвия. – Сегодня вы увидите наш премьерный спектакль! «Солидарность невидимых, или Победа»‼! Драма в одном действии!
– Все напрасно, – вздыхает Изка, a Меандр снова выглядывает из-за кулис.
– Какая-то женщина пришла. С авоськой. И мальчик, – сообщает он. – И из окна смотрят. О, из двух окон. Нет! Из трех.
– Спектакль начинается‼! – восклицает Сильвия, осторожно откидывает занавес и возвращается к нам, а потом кивает мне головой. Противень к этому времени уже лежит у меня на коленях. Я размахиваюсь и ударяю по нему половником – раз, другой, третий. Марцелий раздвигает занавес, а Теось слегка бледнеет, но тут же выпрямляется и, хромая, выходит на середину сцены.
– Под серым мрачным небом, на котором клубятся черные дождевые тучи… – начинает он дрожащим голосом, умолкает, набирает в легкие воздух и продолжает уже громче: – В городке, о котором забыл весь мир, на пустой печальной улице возвышается мрачное здание…
Конечно, он все переиначил по-своему, но с этим я уж ничего не могу поделать, так что даже не очень сержусь. Больше всего мне мешает, что я ничего не вижу, потому что сижу за кулисами. Смотрит ли на нас вообще кто-нибудь, кроме этой женщины и мальчика, о которых говорил Меандр?
Должен признаться, что начали мы так себе – на некоторых репетициях получалось гораздо лучше. Все немного смущены, Каролина-Матильда кричит слишком тихо и нерешительно. Одна Сильвия играет, как всегда, блестяще. А может, даже лучше, чем всегда? Да, пожалуй, лучше. И именно благодаря ей спектакль в конце концов набирает обороты.
– Я нашла ее у ворот, – говорит Луция-Констанция, втаскивая на сцену собаку из палочек и одеяла. – У нее никого нет, как и у нас, но ей еще хуже, потому что нам, по крайней мере, есть где спать, а ей – нет.
– Если Матильда узнает,
