очень проста: если ты со мной найдёшь сто тонн золота, тебе сразу орден и повышение по службе, мне благодарность. – Юра засмеялся. – Ну и денежное вознаграждение дадут или слиток подарят!
Изначально же было понятно, что все эти жулики, бандиты и шпионы никогда этот клад с Колымы не вывезут. Значит, то, что они ищут, весит не сто тонн, а гораздо меньше и может уместиться в сумке или, может, даже в кармане, и это «что-то» легко вывезти. Делаем вывод, что они чётко знают, что ищут, и обладают информацией не меньшей, а возможно и большей, чем мы. И тут вопрос действительно стоит остро: кто будет первым – тот его и получит. А золото? Я думаю, в этом случае оно не при чём. Мы его найдем и всё, до последнего слитка, отдадим Родине! Согласен, друг?
Юрий засмеялся и пожал руку Влада. Тот улыбнулся в ответ. – Умеете вы, Юрий Николаевич, позитивом зарядить! Обязательно сдадим. Куда его столько – целых сто тонн чистого золота? Орлинскому нравилось, когда в серьёзные разговоры, даже очень важные, вклинивались шутки, если это было в тему. Это позволяет немного отвлечься, убрать со лба морщины и немного расправить уставшие извилины. Небольшой, даже секундный антракт с шуткой и улыбками поднимает настроение и добавляет положительных эмоций в серьёзные переговоры.
– Вот что я тебе ещё хочу сказать, Влад. Ты меня поймёшь. У меня есть кое-какая информация, но я не могу поделиться ей с тобой. Во-первых, меня попросили об этом молчать, как и ты о наших разговорах в свое время. Во-вторых, тебе эта информация пока вообще не нужна. Ну и, в-третьих, ты пацан ещё молодой, у тебя всё впереди, поэтому я не хотел бы тебя подвергать лишней опасности. Меньше знаешь – лучше спишь. Единственное скажу, чтобы ты понимал – причастны к этому твои коллеги. Но обещаю тебе как старший товарищ и друг сообщить, если будет что-то важное. А ты, в свою очередь, тоже не забывай обо мне. Если что – сообщай. И ещё. Может быть и такое, что если мы с тобой что-то накопаем, об этом нужно будет пока молчать, чтобы не навредить никому из нашего окружения. Ты понимаешь, о чем я говорю?
– Я всё понимаю, Юрий Николаевич. Если честно, я хотел с вами об этом тоже поговорить. Я реально считаю вас своим старшим товарищем и другом и очень рад, что удалось с вами вот так сотрудничать. Можете всегда на меня рассчитывать.
Влад посмотрел в глаза Орлинскому, протянул руку через стол, и Юра крепко пожал её.
– Вот и отлично. Всегда круто, когда мужики друг друга уважают и понимают. Давай, друг, чайку выпьем. А действовать, как говорится, будем по ранее намеченному плану. Я по-прежнему для всех – просто руководитель замечательного проекта. Вроде пока всё. Ну или почти всё.
– Ну и я строго по инструкции действую: работаю консьержем, всегда рядом, всегда на связи и вас, если что, прикрою.
– Влад, ну неужели так всё так плохо, что тебя непосредственно ко мне приставили? Я так понимаю, что Туров тут не при чём? Только давай начистоту…
– Вы правы. Туров и его бандиты тут не при чём. Для моей работы консьержем в вашем доме есть две причины. Первая – не упустить момент, если на вас попытаются выйти иностранные товарищи. Ну а вторая – ваша личная безопасность. – Видно было, что Влад немного смутился.
– И третья причина – это то, что твоя контора никому не доверяет, – добродушно резюмировал Орлинский. – И чтобы я нечаянно не сделал что-то не по плану или не задумал какую-нибудь свою игру, тебя приставили ко мне. И это, по-моему, самая важная причина из всех.
– Вы всё знаете и понимаете лучше меня, Юрий Николаевич. Это служба. Но я не выхожу за её рамки. Поверьте, мне проще отказаться от выполнения этого задания, чем подставить вас.
– Я тебе верю, Влад. Вижу, что человек ты порядочный, а это главное. И ещё: когда начальство будет тебя спрашивать, кто ко мне ходит в гости, говори, что каждый вечер приходит девушка. Но всё время разная. Молодая и красивая, понял? – серьёзным тоном произнес Орлинский и тут же засмеялся, искренне и громко.
Влад, сразу не сообразил, что это просьба – шутка, произнесённая серьёзным тоном, но потом и сам засмеялся от души.
– Я уже почти стал привыкать к вашим приколам! Да, чувство юмора у вас – что надо!
– Учись, боец! И бери на вооружение. В жизни пригодится!
Они ещё немного посидели. Влад рассказал о своих родителях, о том, как жилось ему в Сусумане, про свою девушку. А в общем, оба были довольны разговором – откровенным, мужским. Орлинский увидел, что этот молодой парень действительно достойный человек и имеет понятие о чести и достоинстве. С таким и в разведку можно – не подведёт!
Через некоторое время друзья-компаньоны расстались. Было около одиннадцати часов вечера. Москва, как обычно, не спала и даже не думала это делать. Орлинский тоже решил поступить как любимая столица и забыть про сон. Он припарковался и набрал номер знакомой стюардессы Виолетты, замечательной девушки, с которой он познакомился, когда летел в Красноярск. Они интересно пообщались, когда была возможность. Так получилось, что и обратно он летел с этой же бригадой. Нашлись в соцсетях, и она написала ему в личку свой номер. Юрий вспомнил её красивую фигуру в костюме стюардессы и решил позвонить.
– Виолетта, привет! Это твой верный и надежный авиапассажир Юрий Орлинский!
В трубке раздался весёлый смех.
– Привет, Юра, привет! А я думаю: позвонит или нет? Может быть, забыл уже? – У девушки было прекрасное настроение и красивый голос.
– Ну как такую красоту забыть? Виолетта, для меня с детства стюардессы – это небесные принцессы!
– Юра, да у тебя такая работа, столько вокруг красивых женщин!..
– Виолетта, прекратить панику! Есть светлая мысль! Как ты смотришь на то, чтобы сегодня провести вечер вместе?
– Я девушка взрослая и самостоятельная, поэтому – с удовольствием. Какой план? – с неподдельным интересом, весело спросила она.
– Можно посидеть где-нибудь, можно на ночной сеанс в кино сходить. Ну или, как вариант, ко мне в гости. И посидим, и кино посмотрим.
– Класс! Давай к тебе. А может, потанцуем? – смеялась девушка.
– Кстати, давненько я не танцевал! Идея мне нравится. Приезжай!
Орлинский продиктовал адрес, и через час Виолетта была у него в квартире. Он успел накрыть стол, достал шампанское, но Виолетта спросила, нет ли чего покрепче. Коньяк был в
