командующий Карельским фронтом генерал армии Кирилл Афанасьевич Мерецков обратился в Ставку Верховного Главнокомандования в Москву с просьбой выделить для фронта тяжёлые танки КВ. Броня у них толстая, прочная, мощное вооружение. KB – хорошие грозные танки. Однако к этому времени они устарели.
Просит генерал Мерецков в Ставке KB, а ему говорят:
– Зачем же КВ. Мы вам выделим более совершенные.
– Нет, прошу KB, – говорит Мерецков.
Удивились в Ставке:
– Да зачем же KB на Севере? Там во многих местах лишь олень пройдёт.
– Где олень пройдёт, так пройдут и советские танки, – отвечает Мерецков. – Прошу КВ.
– Ну что ж, смотрите – ведь вы же командующий!
Получил фронт эти танки.
Фашисты на Крайний Север не завозили танков.
«Горы, утёсы, скалы. Где здесь возиться с тяжёлыми танками», – рассуждали они.
И вдруг появились советские танки, к тому же и КВ.
– Танки?! – недоумевают фашисты. – KB? Что такое! Как? Почему? Откуда?! Тут ведь только олень пройдёт!
Двинулись на фашистов советские танки.
7 октября 1944 года наступление советских войск на Крайнем Севере началось. Быстро прорвали наши войска фашистскую оборону. Прорвали, пошли вперёд.
Конечно, не только танки здесь главную роль сыграли. Атака шла с суши. Атака шла с моря. Слева – пехота, справа действовал Северный фронт. С воздуха били советские лётчики. В общем ряду здесь сражались и моряки, и пехотинцы, и танкисты, и авиаторы. Общей была победа. Освобождён от фашистов советский Север.
Шагает, шагает, шагает время. Не в пользу фашистов часы считают. Боями за освобождение советского Заполярья завершился год 1944-й – боевой и решающий. Приближался 1945-й – победный год.
Глава восьмая
НА БЕРЛИН ИДУТ МАШИНЫ
Ночь. Три часа по берлинскому времени
Весной 1945 года советские войска подошли к столице фашисткой Германии городу Берлину. 16 апреля 1945 года началась последняя из грандиозных битв Великой Отечественной войны – битва за Берлин.
Ночь. Три часа по берлинскому времени. Неожиданно мощный огненный шквал обрушился на фашистскую оборону. Это 1-й Белорусский фронт под командованием маршала Жукова начал прорыв на Берлин.
Укрылось, прижалось к земле всё живое. Молчит, не отвечает фашистская артиллерия. Да и где тут ответить, тут голову трудно поднять, рукой, ногой, даже пальцем и то шевельнуть опасно.
Прижался вместе со всеми к земле и солдат Рушке. Лежит гадает.
Что такое? Ночь. Три часа по берлинскому времени. И вдруг артиллерийский обстрел. Будет прорыв?! Но какой же прорыв ночью? Как идти в темноте в атаку? Как справятся танки? Они-то и днём почти ничего не видят. Как будет стрелять полевая артиллерия? А как в атаку пойдут солдаты? Как?
Силится, но не в состоянии ничего понять Рушке. Может быть, русские так – попугать решили. Может, спутали просто время.
Ничего не могут понять и другие. В недоумении генералы.
А артиллерия бьёт и бьёт. Загадочное что-то затеяли русские.
30 минут длился ураганный, испепеляющий всё огонь. Но вот так же неожиданно как он начался, так и оборвался огненный шквал. Замерло всё. Затихло. Тишина над позициями.
Высунулись из-за своих укрытий уцелевшие фашистские солдаты. Высунулись офицеры. Высунулись генералы. Смотрят.
Что случилось, поначалу никто не понял. В глаза фашистам вдруг ударили, брызнули, ослепили десятки невиданных солнц.
Закрыли глаза фашисты. Что такое?! Снова открыли. Светло впереди, как днём. «Что такое?» – в недоумении Рушке. Свет шёл, жёг, пепелил глаза. Забегали страшные тени. «Что же случилось?» – гадает Рушке.
Так и не понял солдат. Не узнал. Ударил в этот момент снаряд. Не осталось даже пятна от Рушке.
Сообразили наконец фашисты – так это же прожекторы!
Да, это были мощные советские прожекторы. На многие километры протянулись они вдоль линии фронта. И вот теперь, вспыхнув все разом, ночь превратили в день.
Слепит неприятеля свет, бьёт фашистам в глаза.
Помогает свет нашим войскам. Освещает дорогу танкистам, помогает артиллеристам, пехотинцам и всем другим.
В растерянности фашисты. Да, не бывало ещё такого!
Катится на них несокрушимо победный вал.
А в воздух уже поднялись, уже гудят советские самолёты. Довершают они удар. Невиданной силы удар! Невиданной дерзости.
Дымы
Прорывают войска 1-го Белорусского фронта под командованием маршала Жукова фашистский фронт.
И в это время чуть южнее прорывают фашистскую оборону войска 1-го Украинского фронта, которым командует маршал Конев.
Но если войска Жукова прорывали фронт ночью, ослепив фашистов светом прожекторов, то у маршала Конева всё обстоит иначе, и даже наоборот.
Здесь линия фронта проходит по реке Нейсе. Чтобы прорвать гитлеровскую оборону, надо перейти Нейсу. Надо её форсировать. Реку в минуту не перейдёшь. Необходимо навести переправы, мосты. Дело это сложное, небыстрое. Незаметно для противника не создашь переправы. Поэтому не свет тут нужен; а нужна темнота.
– Есть темнота, – доложили маршалу лётчики.
– Есть темнота, – доложили инженерные части.
Поднялись в небо советские самолёты. Вышли к берегу Нейсы инженерные роты. Поставили они над Нейсой дымовую завесу. Укрыли дымы и Нейсу, и наш и неприятельский берег. Ясно фашистам – готовятся русские к наступлению. Но где, в каком месте? Когда?
Фронт перед войсками маршала Конева широкий – 390 километров. Вот и гадай, в каком месте начнётся прорыв, где наводят мосты, куда подгоняют плоты и лодки.
Заметались фашисты. В напряжении гитлеровские генералы. Разослали вдоль всего фронта посыльных. Торопят с донесениями.
Звонят они на первый участок:
– Что там у вас?
Отвечают с участка:
– Дым и дым кругом.
Звонят на другой участок фронта:
– Что там у вас? Как противник? Что видно?
– Ничего не видно. Кругом дымы.
Соединяются с третьим участком:
– Как обстановка? Как ведут себя русские? Доложите, что видите.
– Видим дымы.
– Дымы, – доложили с четвёртого участка.
– Дымы, – доложили с пятого.
«Дымы, дымы, дымы…» – идут сообщения с шестого, седьмого… десятого.
Погода тихая, безветренная. Воздух почти не движется. Дым не колышется. Висят над Нейсой дымы, укрывают советские части.
Мечутся фашистские генералы, гадают, в каком же месте советские войска начнут атаку, где наводят они переправы, откуда ждать появления русских. Где сосредоточить главные силы. Будь вы прокляты, эти дымы!
Подготовились советские части к прорыву. Но прежде и здесь началась мощная артиллерийская атака. Час сорок минут стреляли, не умолкая, пушки. Затем войска бросились форсировать Нейсу. Затем снова сорок пять минут содрогалась земля от выстрелов. Это была помощь тем, кто уже переправился на западный берег Нейсы.
Помогли дымы. Только в месте главного прорыва наши войска навели 133 переправы.
Рванулись
