Совру, если скажу, что мне это не нравится…
– Да-а-а, – вырывается из меня по слогам вместе с мощными толчками. Шершавая рука обхватывает мою подскакивающую грудь и крепко сжимает. По телу разносятся волны удовольствия, закрываю глаза, полностью отдаваясь во власть своего мужчины. Раз уж я не должна стесняться мужа, задаю вопрос вслух: – Неужели я буду испытывать такое каждый раз?
Максимилиан сильнее разводит мои бёдра в сторону для лучшего доступа и ускоряет темп, а я, не выдержав напряжения в руках, полностью падаю спиной на стол.
– Скажи, что испытываешь? – хрипит, вбиваясь. – Вслух, Ариела!
Молчу, подбирая слова, но мысли путаются, появляются и сразу же стираются с каждым шлепком наших тел.
– Очевидно… чувство, что мы… с тобой… одно целое?.. – открываю глаза смотря на остановившегося мужчину.
– Мы и есть одно целое! – уверенно произносит и поднимает меня в сидячее положение, крепко, так, как умеет только он, и страстно целует в губы, а затем стаскивает со стола и разворачивает к себе спиной. – Расставь свои сексуальные ножки пошире, – командует, шлёпая мою попку, а затем врывается своим членом на всю длину, заставляя выкрикивать его имя.
Муж вколачивается в меня, отчего всё тело начинает пробирать крупная дрожь, а дыхание учащается…
Секс, мы и мерцающая огнями Эйфелева башня в ночи. Что может быть романтичнее?
Как он и обещал, утром мы завтракаем в Париже. На том самом балконе, с великолепным видом на Эйфелеву башню, кажется, протяни руку и ты сможешь её потрогать.
Отламываю кусочек самого великолепного круассана в своей жизни и отправляю в рот, наслаждаясь вкусом.
– Доедай свой завтрак и собирайся, поедем в Лувр, – смотря в свой смартфон и печатая что-то в нём, объявляет Максимилиан, попутно делая глоток кофе.
– Там, наверное, много людей будет, выходные же. Может, лучше не надо? – с нескрываемой грустью отвечаю, потому что буквально несколько дней назад видела в соцсетях у блогера, как она посещала музей и показывала, какая давка там была.
Я уже заранее представляю, как охрана отталкивает людей вокруг нас, обступив со всех сторон. Мне-то всё равно, но Максимилиан явно не из тех, кого устроит очередь и столпотворения.
– Собирайся, Ариела, – сдержанно поднимает на меня короткий властный взгляд и возвращает внимание к телефону.
Поднимаюсь с резного узорчатого стула и босыми ногами возвращаюсь в комнату, достаю из сумки вещи и принимаюсь выбирать, что же надеть. Только сейчас доходит, зачем вчера Клара при мне стала копошиться в шкафу. Она мне сумку в дорогу собирала! Становится стыдно, что я допустила глупые мысли относительно женщины, которая просто выполняла свою работу.
На улице облачно, поэтому надеваю чёрное платье-блейзер с рукавом колокольчиком. Когда заканчиваю макияж, стоя у зеркала, Максимилиан подходит сзади и обнимает за талию, прижимая к себе вплотную. Трусь щекой о грудь мужа, как котёнок о своего хозяина. Сегодня он выглядит, как обычный турист в тёмных джинсах и толстовке, я привыкла видеть его в костюмах, и теперь совсем непривычно наблюдать за таким неформальным образом.
– Сейчас ты не выглядишь как глава клана, – улыбаюсь, смотря на наше отражение в зеркале.
– Сегодня я обычный муж, ведущий жену развеяться, – разворачивает меня к себе и целует в лоб, щетина немного колет кожу лица, но меня это совершенно не смущает. – Поехали.
Путь до Лувра занимает около десяти минут на машине. Водитель и охранник на этот раз не идут с нами, а остаются в машине, я удивляюсь этому факту, но не заостряю внимание.
Мы проходим, держась за руки, на территорию музея, поражающую своим величием. Я даже останавливаюсь на секунду, чтобы впитать в себя дух этого места. Кажется, что даже воздух здесь другой, особенный, пропитанный многовековой историей и величием. Несмотря на то, что часы показывают обеденное время, людей вокруг нас совершенно нет. Это кажется немного жутким, но я решаю, что, наверное, туристы поскорее бегут впитывать в себя шедевры мирового искусства, не задерживаясь на улице.
– Я даже… слов подобрать не могу! – оглядываюсь вокруг. – А ведь мы ещё даже внутрь не вошли!
– Здание было построено в эпоху французского Ренессанса, – оборачиваюсь на незнакомый мужской голос, к нам подходит молодой француз, с собранными, светлыми волосами в хвостик. – Здравствуйте! Меня зовут Луи и сегодня я весь ваш! Ну, то есть гид.
– Максимилиан, – муж не особо оценивает шутку и с каменным выражением лица жмёт протянутую худощавую руку, – моя супруга Ариела, – представляет меня.
– Здравствуйте! – я подавляю хихикание от того, как Макс произнёс слово «супруга», мамочки, как официально!
– Рад знакомству, Ариела, – Луи кивает и показывает рукой в сторону здания. – Готовы? Начнём со стандартной программы или вы бы хотели с чего-то определённого? Лувр очень большой, нам однозначно не хватит одного дня, чтобы обойти его полностью.
Закусываю губу. Конечно, я знаю, с чего хочу начать.
– Наверное, вы посчитаете это банальным, но я бы хотела в первую очередь увидеть Мона Лизу Леонардо Да Винчи! – осматриваю обоих мужчин взволнованным взглядом, словно жду вынос смертельного приговора за своё желание.
– Ну почему же. Наоборот, – Луи вежливо улыбается. – Эта картина однозначно стоит того, чтобы начать с неё, – одобряет гид и ведёт нас внутрь. В самом музее я понимаю, что чего-то мне не хватает: людей! Вокруг ни одной души. Как будто прочитав мои мысли, гид произносит: – Хотел сказать, что ранее мне ещё не доводилось проводить экскурсии в пустом Лувре. Да что уж там, я вообще не припоминаю, чтобы такое практиковалось.
– А почему сегодня здесь нет посетителей кроме нас? – я поворачиваю голову на Максимилиана, который с безумно заинтересованным видом разглядывает колонну, не отвечая на вопрос. – Максимилиан, ты арендовал… весь Лувр для нас одних?!
– Если тебе хочется почувствовать паническую атаку в давке, можешь прийти в другой день. Но без меня, – с непробиваемым выражением лица отвечает, оборачиваясь.
– У меня нет слов! – я с разбега бросаюсь на мужа, повисая на его шее. Впервые позволяю себе такое поведение, да ещё и при чужом человеке. Мужская рука автоматически обнимает мою талию, удерживая на весу. – Спасибо! Спасибо! Спасибо! – прижимаюсь своим лбом к его.
Максимилиан
Искусство – это всё, конечно, чудесно, но не про меня. Сегодня я в этом убедился, смотря на то, как двинутый гид с блестящими, как у чокнутого, глазами рассказывал нам про комнату Наполеона. Или, когда они восторгались в унисон с Ариелой у крошечной картины этой Мона Лизы, за пуленепробиваемым стеклом. Там же ни хера нормально видно не было.
Вынесло меня и с Греческой комнаты, где стоят голые статуи с крошечными членами. И это,
