вряд ли сверху, скорее всего снизу, потому что по дороге я не встретила ни друзей бандитов, ни диких зверей, а главное – мне не встретился Касьян. И этот факт одновременно терзал меня, но и вызывал облегчение. От мысли, что он сейчас бредет раненый по зимнему лесу, внутри меня все переворачивалось, однако, вспоминая его желание запереть меня в очередном лесном доме, я сразу приходила в себя. К тому же неясна теперь была судьба трех девушек, знакомство с которыми вышло на совсем удачным, но смерть которых не оставила меня равнодушной.
Если Касьян маньяк, а на это указывали все факты, мне следовало обрести новую цель и положить конец его преступлениям, тем самым одновременно облегчив и собственную совесть – хотя бы немного. Выбираясь из леса, я тащила на себе такой груз, что впору было начинать бояться адовых мук, которые меня, несомненно, ждали.
И хотя найти Касьяна и объясниться с ним – силой или на словах, казалось логичным продолжением наших отношений, сейчас мне больше всего хотелось держаться от него подальше. У меня есть, чем заняться в Лесогорске, а потом в столице. Например, поискать одну рептилию и одну птицу. Если с Аллигатором разговоров не планировалось, то к Грачу накопилось изрядное количество вопросов.
Одна из лесных опушек показалась мне знакомой, и я рискнула пустить джип по лесному бездорожью, тем более что поблизости вилась похожая река. Но нет, землянки старой карги я не нашла. Я чувствовала себя виноватой, что взвалила на нее Касьяна. Ведь знала же, что старая про него рассказывала, а прозвище «сердцеед», которым она его называла, ни о чем хорошем не говорило. Бабка догадывалась, кто такой Касьян, и за этой знание ей могло крепко достаться. Пусть бы только живой осталась.
К утру я выехала на знакомую трассу и, оставив краденый джип в придорожных кустах, поплелась к городу пешком. Кусался мороз, ныли мои боевые раны, хотелось провалиться в сон и увидеть в нем что-нибудь хорошее. Но только что? Раньше в таких снах мне являлся Егор, но сейчас они будут называться кошмарами. Одна из царапин кровоточила насколько сильно, что испачкала рукав куртки. Я покосилась на темное пятно, но решила, что ткань цвета хаки должна его скрыть. Попутку ловить не стала, и наоборот, старалась уйти с обочины и переждать в кустах, когда мимо проезжали машины. Мне повсюду мерещились люди Касьяна.
Так я дотопала до ближайшего мотеля, где обитали, главным образом, водители фур. Не знаю, что обо мне подумала хозяйка, но повидала она явно всякое и цепляться не стала. Может, решила, что я шлюха, пережившая неудачную ночь, или просто девка в бегах, что было почти правдой. Мне на ее мнение было плевать. Главное, что при виде налички, выданной в тройном размере, хозяйка засуетилась и, достав относительно свежее белье, лично отвела меня в номер, а потом еще и халат туда принесла.
Душ оказался общий на этаже, но я решила, что воспользуюсь им днем, когда высплюсь. За окном занимался мрачный рассвет, на фоне которого особенно ярко выделялась новогодняя гирлянда на елке во дворе мотеля. Я и забыла, что скоро Новый год. Никогда не любила этот праздник. Не предвиделось причин полюбить его и в этом году.
Я, как могла, забаррикадировалась, плотно закрыла шторы, но провалиться в сон не удавалось. Мне все казалось, что сейчас откроется дверь, и в комнату зайдет Касьян. А главное, никак не получалось понять, хочу я этого или нет. Будь проклят род Корнеевых! И Егор, и Касьян оказались теми еще сердцеедами. Мужчин в моей жизни больше не будет. Никогда и никого!
Эта мысль и помогла заснуть, а вернее, нырнуть в омут кошмаров, потому что спалось в мотеле ужасно. Меня разбудили крики в коридоре, и я схватилась за металлический штырь, который нашла во дворе мотеля и незаметно протащила с собой в номер. Я была готова драться на смерть, но оказалось, что в коридоре никого не убивали, а в соседний номер заселялись новые постояльцы. Вероятно, у них были проблемы со слухом, потому что кричали они постоянно – как выяснилось, просто разговаривали.
К слову, в машине браконьеров я нашла мешок налички, пересчитав которую, обнаружила, что неожиданно разбогатела примерно на полмиллиона. Деньги были грязные, полученные за убийство краснокнижных животных, да еще и таскать их с собой было неудобно. Избавиться от них нужно было как можно скорее, поэтому я не скупилась.
Решив, что ходить по магазинам одежды у меня нет никакого желания, я пристала к уже знакомой хозяйке и вкратце обрисовала ей проблему: нужна теплая одежда со вкусом, но не броская. Куртка лучше с капюшоном и с карманами. Шапка и огромный шарф. Сапоги тридцать шестого размера – да, нога у меня маленькая, но сильная. И еще рюкзак. И кофе с бутербродом.
Тетка оказалась понятливой. Какой-то мальчишка припылил из города на мопеде с внушительным пакетом примерно через час, я же искренне его пожалела. Мопед зимой – то еще «удовольствие». Расплатилась с теткой, выдала пацану щедрые чаевые и, забрав батон хлеба и термос с кофе, погрузилась в такси и умотала в Лесогорск решать дела. Их накопилась важная кучка, и начинать нужно было с Ленки, которая запала мне в душу. Месяц назад у этой сорвиголовы явно имелись серьезные проблемы. Хотелось верить, что она их решила, но интуиция подсказывала, что в лучшем случае я найду ее в тюрьме, в худшем – на кладбище.
Между тем, город стоял на ушах, вовсе не напоминая тот сонный городок на краю света, куда я приехала залечь на дно и не отсвечивать. И дело было даже не в новогодних украшениях, которые лезли в глаза со всех щелей, раздражая мою ворчливую натуру, а в людях – взвинченных, неспокойных и, наверное, испуганных. Когда я выяснила, в чем дело, купив местную газету (хватило одного взгляда на передовицу), то тоже напряглась. Когда меняется привычный порядок вещей – пусть даже к лучшему, всегда страшно.
«Вести Лучегорска» писали, что сегодня ночью взорвалась бывшая фабрика пианино – притон криминальных элементов и здание с редкой старинной архитектурой, практически, местная достопримечательность. Пожар тушили до сих, предположительно есть погибшие, личности которых еще надлежит установить. Дочитывать статью я не стала, но настроение испортилось сильно. Возможно, разборки на фабрике учинил Касьян, когда нашел меня там в первый раз, но что-то подсказывало: он вернулся туда уже после крушения, чтобы уничтожить следы преступной деятельности погибшего брата. Будучи Корнеевым,
