– уверенно ответила королева.
– О боги… И вам не жалко этих девушек?.. А что скажут их родители? Это ведь верхушка аристократии, оплот нашего государства… Это же грозит мятежом… А вы предлагаете отдать их дикарям, что ночуют в чистом поле и даже не умеют пользоваться вилкой?!.. Да вы хоть знаете, что они с женщинами делают?..
– И вы, мой дорогой, пали жертвой этих кошмарных слухов, – вздохнула Рания. – Вот скажите, любимый супруг, почему на Острова ездили вы лично, а я, сидя во дворце, успела узнать об их культуре гораздо больше вашего? Во-первых, у них есть города, и никто в чистом поле не ночует, разве что воины в походах. Во-вторых, женщин они не неволят, а наоборот: относятся к ним с большим уважением, что наш гость сегодня убедительно продемонстрировал. А в-третьих… Да, они грубы, воинственны, им не хватает воспитания… Но на последних двух пунктах мы и сыграем, чтобы оттянуть эти браки и возможное недовольство знати. И вот что я вам предлагаю…
После изложенного плана король Кервен недоверчиво посмотрел на Ранию:
– И вы думаете, что кто-то из уважаемых наставников на такое согласится? Добровольно поехать к этим варварам?..
– А вот это, мой уважаемый супруг, я возьму на себя. Есть у меня кое-кто на примете…
Тут и дорогой гость вернулся.
Глава 2
– Ари! Ари, пироженка моя сладкая! – замахал мне Николас из-за столика, едва я вошла в кофейню «Корица».
Мысленно воздев глаза к потолку, я только сдержанно кивнула с лёгкой улыбкой. Обуздать свой экспрессивный характер этот человек-праздник не сумел даже к пятидесяти. Но у него и работа творческая: ещё бы – главный устроитель королевских торжеств! Без фантазии, быстрой реакции и толики непосредственности в этом деле никуда. Вот и сам Ник такой же: подвижный, всегда в прекрасном настроении, глаза горят, заряжен оптимизмом, вечно фонтанирует идеями.
Может, оно и неудивительно, что мы сдружились, несмотря на разницу в возрасте – Николас старше меня ровно в два раза. Он очень заводной, зато я в его понимании ужасно скучная. «Ты меня уравновешиваешь, ледышка», – любит повторять Ник. И да, это в обе стороны работает: я тоже люблю иногда от него «подзарядиться».
Первое, что он категорически запретил мне ещё десять лет назад – это обращаться к нему на «вы».
– Привет, дорогой, – я с удовольствием подставила руку под жеманный поцелуй. – Знаешь, я даже сохраню твоё приглашение на чай для своих учеников – прекрасный пример лаконичности и недопустимо ультимативного тона в деловой переписке.
– Ари, ты зануда! – вот Николас не постеснялся демонстративно закатить глаза. – Будет вдохновение – в следующий раз сонет тебе напишу. Но пунктуальна, как всегда!
– Как же я рада тебя видеть, – широко улыбнулась я, присаживаясь за столик. – Так что у тебя за потрясающие новости, не терпящие отлагательств?
– Бзззз! – замахал он руками. – Не здесь! Потерпи немного!
К нашему столику подошёл официант, шепнул что-то на ухо Нику, и тот мелко закивал. А потом схватил меня за руку – всё-таки Николас и этикет несовместимы! – и потащил вслед за работником в неприметную служебную дверь.
Там оказался отдельный кабинет – видимо, для особо важных посетителей, а в уютном кресле за столиком сидела…
Я собрала всю волю в кулак, чтобы ни одним мускулом лица, ни даже неуместным взмахом ресниц не опозорить свою профессию и не выказать удивления.
– Ваше величество, – я присела в реверансе ровно настолько, как того требовала неофициальная встреча с королевским лицом.
Этот поклон ещё называют «кулуарным». На «раз-два» вниз и глаза в пол. Без секундной задержки в нижней позиции в отличие от «придворного» варианта. На «три-четыре» вверх, и только тогда впервые посмотреть в глаза. Ведь если тебя пригласили на тайное свидание и это не случайная встреча, то нужно сразу продемонстрировать ясным взглядом готовность слушать. Во всех других случаях смотреть монарху в глаза дозволяется, лишь когда он сам заговорит с тобой.
– Вы очень похожи на отца, тесса Минци, – рассмеялась королева Рания тихим хрустальным смехом. – Тот же взгляд и та же выдержка. Здоров ли уважаемый теви Минци?
– Это лучший комплимент для меня, ваше величество, – я снова склонила голову, добавив в строго обозначенный регламентом угол наклона смелые десять градусов признательности. – Благодарю вас, у отца всё хорошо.
– Аурелия, верно? А вы, ко всему, ещё и красавица, – одобрительно рассматривала она меня. – Садитесь же. Николас, поухаживайте за нами, налейте всем чаю. Попробуйте печенье, тесса, я часто заказываю его здесь втайне от королевского повара.
Фирменное печенье «Корицы» я тоже любила: воздушное, нежное, хрусткое, присыпанное жжёным сахаром. Одно удовольствие макнуть его в ароматный чай и отправить тающую выпечку в рот. Так все посетители кафе обычно и делали. Но я взяла щипцами хрупкий медальон с блюда, положила на отдельную тарелку, разломив лёгким движением на несколько кусочков. И самый крохотный уже пальцами отправила в рот, едва пригубив после фарфоровую чашку.
Глаза королевы вовсю смеялись. Проверка, как тут не понять. Целиком этот десерт в рот не положишь – кусочки больше двухвелленсовика дамам жевать неприлично, а откусить тоже нельзя – в крошках будут и губы, и платье, и скатерть. А вот я ни крупинки сахара не уронила!
Николас уже занёс печенье над чаем, но со страдальческим видом отложил, наблюдая за моими действиями.
– Бросьте, Николас, – рассмеялась королева. – Я и сама так делаю, когда никто не видит. Тесса Аурелия, обычно мне хватает минуты, чтобы понять, кто передо мной. И я вижу: вы – достойная преемница своего отца. Поэтому я перейду сразу к делу. Как вы, наверное, уже знаете, Вельтарингия заключила мирный договор с Островами Дэврети.
– Эта новость во всех ваших подданных вселила спокойствие и подарила новые надежды, ваше величество, – деликатно ответила я, стараясь не думать о том, что лично меня она лишила стабильной и доходной работы у лорда Ригель-Войца.
– Мы намерены всесторонне развивать и укреплять новый союз. Одним из таких способов нам видится близкое знакомство наших подрастающих поколений. Молодёжи всегда легче найти общий язык. Да, наши культуры очень сильно отличаются… Дэврети – молодое государство, у них иные ценности. Например, благородство у них определяется не происхождением, а личной доблестью. Аристократии нет как таковой. А, соответственно,
