таким же отличным покрытием лесную дорогу. Попетляв немного по красивому и ухоженному лесу автомобиль неожиданно упёрся в мощные высокие ворота, которые тут же стали разъезжаться в стороны. Ещё метров двести дороги внутри территории и машина остановилась у входа в солидный особняк.
- Прибыли. - сказал Арнольд открывая дверь.
На крыльце появился довольно молодой подтянутый мужчина, явно не чурающийся спортзала.
- Добрый вечер, господа. - приветствовал он нас. - Проходите. Вас ждут!
Он сделал приглашающий жест и когда мы прошли мимо него, пошёл следом.
Пройдя по коридору застеленному толстой, скрадывающей звуки дорожке мы подошли к высокой двери. Сопровождающий выступил из-за наших спин и отворил её:
- Прошу!
Мы вошли в красиво обставленную гостиную с кожаными креслами у камина.
- Располагайтесь! - снова приглашающий жест.
Мы с Арнольдом утонули в мягкой кожи кресел. Но тут же вынуждены были подняться, так как из боковой двери вышел вероятный хозяин этого особняка. Несколько мгновений и я его узнал, хотя видел не так много фотографий в своё время. Просто меня мало интересовала германская политика.
- Добрый вечер, господа! - первым поздоровался хозяин и подойдя вплотную протянул руку мне первому: - Очень рад познакомиться с вами, господин Любимов!
- Добрый вечер, господин канцлер! - ответил я пожимая протянутую руку. - Я тоже очень рад и, честно говоря, не ожидал такой чести!
- Добрый вечер, господин Хеттвер! - канцлер пожал руку и Арнольду и ответил мне: - Совершенно напрасно не ожидали! Вы так много сделали для Федеративной республики и для меня лично, что вправе рассчитывать на самую искреннюю благодарность! Присаживайтесь, пожалуйста! Чего прикажите подать из напитков? Арнольд, вам, как обычно ваш любимый Hennessy?
Как обычно? Значит Арнольд пошёл в гору.
- Да, спасибо, господин канцлер. - кивнул он.
Брандт посмотрел на меня.
- Вообще -то Hennessy и мой любимый напиток по вечерам, - ответил я на его взгляд. - Но вот это тело его ещё не пробовало, так что лучше не рисковать. Мартини с тоником, если можно!
Канцлер и Арнольд одновременно улыбнулись моей шутке.
- Вы, Александр, вряд ли слышали о последней операции по ликвидации группы РАФ и исламских террористов? - полу-утвердительно сказал канцлер, начиная разговор. - Руководил ею господин Хеттвер. Я думаю лучше него никто не расскажет как там было дело.
- Да рассказывать особо и нечего. - приподнял брови Арнольд. - Благодаря точной и своевременной информации, которую Александр передал мне, ликвидировать этих сумасшедших фанатиков было делом в общем -то простым.
- Ликвидировать? - я слегка удивился. Хотя сам я как раз постоянно настаивал на жёстких методах в разговорах с Арнольдом, но не ожидал, что он пойдёт на это.
- Я немного не точно выразился, - спокойно сказал Арнольд. - Так получилось, что когда мы выследили и блокировали всю группу на той самой заброшенной мебельной фабрике и пошли на задержание, то обнаружили внутри только трупы. Все они умерли от отёка лёгких. Видимо из-за неосторожного обращения с капсулами в которых находились компоненты биологического оружия. Капсулы разгерметизировались и все, кто находился в этом тайном убежище погибли.
- Какая жалость! - сказал я и с трудом удержал улыбку. - Эти арабы очень неаккуратные ребята.
- Да. - сокрушенно покачал головой Брандт. - Пришлось посылать группу биологической защиты для очистки помещения и прилегающих территорий. И только после этого туда была допущена пресса и ей сообщили все детали происшедшего.
- Надеюсь, никто из ваших людей не пострадал? - совершенно серьезно поинтересовался я.
- Слава богу, обошлось! - вздохнул канцлер. - Господин Хеттвер проявил профессионализм высшей степени и снарядил группу костюмами био-защиты. А трупы террористов были сразу же кремированы.
- Ну, этот успех достоин отдельного тоста! - сказал я. - За удачное начало борьбы с мировым злом!
Мы синхронно подняли бокалы.
- Александр, вы считаете, что это только начало? - поставив бокал на низкой столик, спросил Брандт.
- Конечно, господин канцлер! - прямо глядя ему в глаза ответил я. - Вы и сами это прекрасно понимаете. Зло расползается по всей планете и если его не остановить жёсткими и решительными мерами - мир погибнет! Надеяться на совесть или благоразумие этих заигравшихся идиотов не приходится. Ни того, ни другого у них попросту нет!
- Но господин Брежнев мне кажется не совсем сошедшим с ума! - не согласился Вилли Брандт. - Он согласен со мной, что мир нуждается в разрядке.
- Он, может и согласен, - кивнул я. - Но вокруг него целая свора выживших из ума, свято верящих в то, что они несут счастье всему Человечеству. А то, что на самом деле их "продвижение идей социализма" тащит это самое Человечество в пропасть - им невдомёк! Кому как не им знать, что социализм не жизнеспособен? Они ведь тратят миллиарды долларов обворовывая собственный народ на поддержку так называемых "прогрессивных режимов", которые по сути являются террористическими и антинародными. Достаточно посмотреть на Китай, Кубу, Северную Корею. А совсем скоро в Камбодже проявится во всей красе их "единственно верное учение" и последователи Маркса-Ленина просто мотыгами забьют три миллиона собственных граждан!
- Почему мотыгами?! - потрясённо прошептал канцлер.
- А для экономии! - пожал я плечами. - Зачем тратить патроны, когда есть более дешёвый способ? Экономика должна быть экономной, как скажет в будущем ваш гость из Москвы. Правда, по другому поводу. Вот если он не окончательно потерял способность мыслить, нужно говорить с ним откровенно, без этих дипломатических церемоний. А то, пока ножками расшаркиваться будем - мир можно потерять! Я могу ему рассказать, что ждёт в скором будущем Советский союз и страны, которые появятся на его руинах. Нигде ничего хорошего не будет! За исключением Прибалтики, потому что там коммунистическая зараза не пустила так глубоко свои корни, как в остальных республиках.
- А вы готовы участвовать в предстоящих переговорах? - осторожно спросил канцлер и в его глазах я заметил настороженность охотника боящегося спугнуть зверя.
Я мысленно усмехнулся.
- Господин канцлер, я даже мечтать о таком не мог! Когда я пытался установить контакт с Арнольдом Хеттвером, я думал только о том, чтобы передать информацию сюда, на Запад. Даже это мне казалось трудновыполнимой задачей. Потому что, если бы
