воодушевленный Агор носился туда-сюда с кипой цветов и трав. Я важно кивала и вычеркивала найденные из списка, коим меня снабдил заботливый Сиятельный Маркиз.
— А вот с этими двумя проблема, — покачал головой Агор, указывая на два последних.
— Почему же? — удивилась я.
— Это трилистник махровый и кудесник жемчужный. Трилистник растет только в Аллаянии и только летом, его там, кстати, вместо чая пьют. А вот кудесник — трава-исчезайка.
— Что это еще за исчезайка?
— Ну, сегодня он растет на одном месте, а завтра глянь — его уж там и нет. Перебрался на другое, иногда за тридевять земель. Охотиться за ним надо. Есть даже травники, которые так и зовутся: охотники за исчезайками.
Я почесала шляпку:
— А в городе его купить можно? У тех же аллаянцев, к примеру? Или у этих охотников?
— Можно попытаться, — пожал плечами Агор.
И со всем этим добром, найденным и ненайденным, мы потащились к Сиятельному Маркизу. Я слово в слово передала ему слова Агора. Сиятельный Маркиз кивнул и отправил в Намир одного из солдат, докупать недостающих трав. И, засучив рукава, занялся готовкой любовного зелья из тех ингредиентов, что уже имелись в наличии.
На такое зрелище вполне ожидаемо стеклись два уже небезызвестных мне товарища. Я опасалась, что они начнут испрашивать, с какого это перепугу любовное зелье варганю не я, а Сиятельный Маркиз, но и Мутный Тип, и генерал приняли этот момент как само собой разумевающееся.
— А по какому принципу изготавливается антидот? — спросил Мутный Тип.
Я открыла рот, чтобы ответить, но Сиятельный Маркиз ответил раньше:
— Если я правильно понял, готовить антидот абсолютно ко всему зелью не нужно. Нужно подготовить антидот для трех основных действующих магических компонентов: к варакке толстой, трилистнику махровому и кудеснику жемчужному. То есть, если я подберу три травы, которые нейтрализуют действие только этих трех компонентов любовного зелья, то действие оного сойдет на нет.
— А как ты подберешь эти травы? — спросил генерал.
Я открыла рот, чтобы ответить, но Сиятельный Маркиз успел раньше:
— Нужно выбирать ту траву, которая имеет ровно противоположное действие. К примеру, варакка толстая является связующим элементом. Значит, нужен ингредиент, который, напротив, разделяет. Трилистник махровый стирает из памяти воспоминания — значит, против него нужна трава, которая, напротив, укрепляет память. А вот кудесник жечужный обволакивает сердце и сознание — и для него нужно что-то, что делает ум трезвым, а сердце — твердым.
— Да, — подтвердила я.
— А что это за цвета?
Мутный Тип ткнул пальцем в записи.
— О, это интересный момент, — Сиятельный Маркиз, наконец, улыбнулся, — у любовного зелья есть необычный побочный эффект. Когда в него опускаешь свой волос, он показывает твой характер. Если зелье станет красным, то это говорит о том, что он импульсивный, яркий и веселый. Если зелье становится серым, то характер человека… Так себе.
— У Сарома был синий, — вспомнил Мутный Тип, — это значит какой характер?
Сиятельный Маркиз сверился со своими/моими записями:
— «Храбрый, верный, преданный».
Надо же, подходит!
— А у тебя какой был цвет? — продолжал Мутный Тип.
— Зеленый! — быстро встряла я.
— «Осторожный, умный, верный», — зачитал Мутный Тип.
И задумчиво уставился на булькающий котел:
— Интересно, а какой цвет будет у меня?
— Даже не вздумай! — предупредил его Сиятельный Маркиз.
— Вот так всегда, — фыркнул Мутный Тип, — вам с Саромом все — а мне…
— А тебе — империя, — отрезал Сиятельный Маркиз. — Не мешайте мне. Если сегодня человек Сарома успеет вернуться с нужными зельями, то уже завтра любовное зелье будет готово. Я опущу в него свой волос, сварю антидот, и тогда…
— Тогда я вас разлюблю! — закончила я.
Не очень радостно.
— И тогда вы меня разлюбите, — подтвердил Сиятельный Маркиз. Тоже не очень радостно.
— Да ладно вам, — сказал Мутный Тип, — чего такие грустные лица? Не будет фальшивой любви — состряпаете настоящую! Делов-то!
Глава 59
МАРКИЗ ВИ КРАНТ. День 21.
Всю ночь мне не спалось.
Я все вертелась и вертелась, вертелась и вертелась. Аж извелась вся. И исчесалась. Вчера поздно вечером засланный солдатик вернулся с нужными травами. Правда, доложил, что исчезайка, что кудесник, была только одна, — пришлось весь Намир объехать, — но для антидота этого бы хватило. Сиятельный Маркиз кивнул, подхватил суму и заперся в лаборатории, велев ему не мешать. Мы потоптались немного под дверью лаборатории, повдыхали всякие травяные запахи, что вырывались наружу, да и разошлись, уверенные, что уже наутро упертый Сиятельный изготовит антидот. С него станется. А это значит, что уже сегодня, выпив его, я разлюблю лорда Кранта. И я не была уверена, что я этого хочу. Любить Сиятельного Маркиза было здорово — а от того немного страшно: каково это, его не любить?
В общем, с одной стороны, избавиться от навязанной любви я хотела. А с другой стороны нет. Поэтому настроение с утреца было зыбучее и непонятное. Такое, типично женское.
И, как оказалось, не только у меня. Дотащив свой мутный дух на кухню, я вдруг с удивлением обнаружила там практически всех обитателей Целейского замка.
— Ара Самара! — воскликнула Ара Элеонора. — Голубушка, как вы себя чувствуете?
— Страсть как хочется коснуться Ара Кранта, — пожаловалась я.
И кровожадно чесанули свои пальчики. Вдовствующая Императрица бросила на меня сочувствующий взгляд:
— Ох, милая, сегодня все уже закончится. Я слышала от Сарома, что антидот уже настаивается и вот-вот будет готов.
Я встрепенулась и нашла взглядом генерала:
— Это так?
Тот моргнул железобетонно, и я вновь чесанулась. Уже нервически. А потом еще раз. Уже крантоскучающе. Чесанулась бы еще, но Ройза кхакнула красноречиво, и я подумала, что не так-то мне уже чесательно.
Завтрак застревал в горле. Я цепляла кусочек за кусочком и спасательно-отвлеченно размышляла, отчего так? Может, из-за нервов? Ведь не каждый день разлюбляешь маркизов! А может, из-за внимания? Не каждый день на меня смотрят столько глаз! А может, из-за самой стряпни?
— Гимза, а что это? — решила я уточнить последнее, подняв кусочек нечта на вилочке.
Гизма махнула рукой куда-то в сено. Означать это могло что угодно, но фрейлины слегка позеленели. Я тоже. Но потом вспомнила, что я-то к гимзиной стряпне привычная, да и на вкус вроде не так уж и страшно, поэтому слопала всю тарелку. А потом вспомнила, из-за чего мы тут все собрались и вновь принялась нервотрепать свой дух.
И не успела я начать как следует, как в дверях появился солдатик и, бросив на меня тонкий взгляд, провозгласил блеятельно и торжественно:
— Ар Крант просил передать, что антидот уже готов!
И сыпыртты. Охи, ахи,
