за полой пистолет. Я положила деньги в мешок, протянутый мне грабителем, и он засунул его под пальто. Я попыталась поднять тревогу, но тут меня поглотил какой-то ужасный ничем не заполненный мрак».
— Ужасный, ничем не заполненный мрак, — повторила Джуди.
— Ты самая сообразительная изо всех знакомых мне телок, Джуди. Только больше ничего не добавляй к тому, что скажешь вначале. Пусть так все и останется, не надо ничего приукрашивать, никаких дополнительных описаний.
— Одного ты не учел, Дейви. Помнишь то банковское ограбление, что произошло несколько месяцев назад в Коновере?
— Конечно, помню. Оно-то и привело меня к мысли…
— Кассира подвергли проверке с помощью детектора лжи. Это обычная полицейская практика. Они предвидят возможность трюков наподобие задуманного тобой.
— А я предвижу, что они предвидят, куколка моя, — тут же отпарировал я.
— Да что ты говоришь? — ее голос прозвучал холодно, с некоторой сострадательностью.
Обижаться на женские настроения — самое последнее дело. Я не позволил себе этого, а лишь погладил ее маленькую нежную ручку.
— Вот тут-то на сцену и выступает мистер Эгглстон.
— Эгглстон?
— Один пожилой джентльмен, с которым я познакомился в «Бочонке».
— Деви! Не я ли недвусмысленно просила тебя стороной обходить эту пивную по пути с работы домой!
— Интереснейший человек — этот Эгглстон, — продолжал я, воодушевленный предметом своего рассказа. — Аккуратный такой, ненавязчивый джентльмен, всегда безукоризненно одетый. А причесывается так, что каждая его седая волосинка знает свое место.
— Меня нисколько не интересуют завсегдатаи «Бочонка», — прокомментировала Джуди, задирая нос, однако через несколько секунд ей пришлось малость опустить его. — Когда ты включил его в свой план?
— После того, как узнал, что в свое время он был терапевтом-метафизиком в Лос-Анджелесе.
— Что-то вроде знахаря? Или шарлатана?
— Именно так, Джуди. В конце концов его выгнали из города. Кроме того, он подстраивал сделки с липовыми ценными бумагами, продавал фальсифицированные рудники и занимался сбором средств для несуществующих благотворительных обществ.
— Похоже, ты близко сошелся с этим типом, — в тоне ее голоса зазвучала предостерегающая нотка.
— Да, мы здорово подружились после того, как он узнал, что моя девушка трудится в банке.
— Слушай, ты либо выбросишь из головы всю эту блажь, либо домой мне придется топать пешком, а отсюда идти очень далеко.
— Когда этот Эттлстон, — продолжал я, — занимался лечением невротиков и людей с эмоциональными расстройствами, то вовсю пользовался гипнозом. Он и в самом деле великолепно им владеет, Джуди. Видела бы ты шутки, которые он разыгрывает иногда в «Бочонке»! Однажды вечером он дал Коротышке Коннорсу постгипнотическое приказание постоять на голове. И разрази меня гром, если Коротышка не попытался встать на голову спустя пять минут после выхода из гипнотического транса — в точности, как приказал ему Эгглстон.
— Я начинаю понемногу догадываться, что к чему, — тоненьким голоском произнесла Джуди.
— Слава Богу, золотце мое. Этот идиотский детектор лжи ничего ровным счетом не стоит. Ты пройдешь на нем испытания, находясь под влиянием постгипнотического приказания. Полицейские будут охотиться за несуществующим грабителем, им и в голову никогда не придет, что…
— Меня это ни в малейшей степени не интересует.
На следующее утро она позвонила мне в семь тридцать — на полчаса раньше обычного.
В пять тридцать того же дня мы вместе с ней вошли в комнату отеля, где проживал мистер Эгглстон.
Мистер Эгглстон слегка кивнул, когда я представил его.
— Дейвид, она и в самом деле такая же прелестная, какою вы описывали ее. Для меня это большое удовольствие познакомиться с вами, моя дорогая Джуди. Может, позвонить, чтобы вам принесли чего-нибудь? Не желаете ли аперитива?
— Нет, благодарю.
— Тут нет никаких оснований для того, чтобы нервничать, дорогая моя. Вся процедура протекает совершенно безболезненно. Всего несколько минут отдыха и расслабления, редко испытываемых в обычной жизни.
— Давайте тогда скорее покончим с этим, — сказала Джуди, теребя в руке свою изящную сумочку.
— Очень хорошо.
Мистер Эгглстон прошествовал через комнату, прикрыл жалюзи на окнах и жестом пригласил Джуди занять большое мягкое кресло.
Джуди уселась в него с таким напряжением, будто у нее плохо сгибались колени. Мистер Эгглстон, спокойный и улыбающийся, встал рядом.
— Для полного успеха, дорогая моя, мне необходимо ваше безусловное содействие. Вы должны безоговорочно довериться мне.
Джуди непроизвольно сглотнула. Я испугался, что сейчас она пойдет на попятную. Но, должно быть, она в тот момент подумала о деньгах, которые завтра будут находиться в ее крошечной банковской кабинке.
Манеры у мистера Эгглстона были мягкие и успокаивающие. Он придвинул к ее креслу стул и сел на него. Из кармана достал блестящую металлическую шайбочку размером с двадцатипятицентовую монету.
— Сосредоточьте внимание ваших глаз, Джуди, на этой монетке. И не думайте ни о чем… Полностью расслабьтесь… Не сопротивляйтесь моему влиянию. Расслабиться — это ведь так приятно…
Он продолжал свои успокоительные речи. Веки у Джуди начали смыкаться.
— Вы чувствуете сонливость, дорогая моя… Легкую и приятную сонливость… — Веки у Джуди начали смыкаться. — Засните. Как приятно спать… Вы заснули, Джуди, очень крепко заснули, вы погрузились, Джуди, в глубокий сон.
Мистер Эгглстон начал медленно отходить от нее.
— Вы пребываете в глубоком, очень глубоком трансе, Джуди. Вы не выйдете из этого транса, покуда я не сосчитаю до трех и не щелкну пальцами.
У меня от волнения пересохло в горле. Я медленно и осторожно переминался с ноги на ногу.
Мистер Эгглстон взглянул на меня.
— Джуди весьма интересна в качестве испытуемой, Дейвид. Удивительно гипнотична. Это свидетельствует о ее высокоразвитом интеллекте. Ведь тупицы, знаете ли, не поддаются гипнозу.
Он вновь обратился к Джуди.
— Когда я наконец сосчитаю до трех и щелкну пальцами, Джуди, вы немедленно выйдете из транса. Ваш бодрствующий мозг не сохранит никаких воспоминаний о том, что с вами происходило во время сеанса. Вам будет казаться, что вы просто отвлеклись на несколько секунд какими-то своими мыслями. Но ваше подсознание сохранит все, что я внушал во время транса для психологической и физиологической подготовки вас к тому, что вам предстоит. Вы это себе ясно представляете?
— Да.
Голос Джуди звучал очень буднично и обыкновенно, у меня даже промелькнула мысль о том, что уж не прикидывается ли она загипнотизированной. Однако же я прекрасно понимал, что это не так. Ее притворство было бы бессмысленным. И потом я вспомнил, как естественно звучал голос Коротышки Коннора в «Бочонке», когда мистер Эгглстон гипнотизировал его.
— А теперь, Джуди, — сказал мистер Эгглстон, — мы для начала должны выяснить и объяснить некоторые моменты. В том, чем сейчас мы занимаемся, нет ничего магического или сверхъестественного. Я могу лишь посодействовать вам. У меня
