в связи с этим решило пойти на беспрецедентный шаг.
Тут она взяла многозначительную паузу.
— Мы решили обратиться к этому неизвестному человеку. Уверены, что сейчас он смотрит и слушает нас. Я передаю слово профессиональному психологу…
На экране возник психолог — не то, чтобы представительный, а на редкость располагающий к себе дяденька средних лет в костюме-галстуке. Умело созданный образ «домашний доктор». Друг, которому хочется доверять.
— Спасибо, — мягко сказал он ведущей и повернулся анфас.
— Я знаю, что сейчас меня слушают тысячи людей. Но я обращаюсь к одному из них. Только одному. К тебе! Да, именно к тебе. Я пока не знаю твое имя, но знаю, что происходит с тобой. Что царит в твоей душе…
И он продолжил речь, в которой негласной ноткой, под сурдинку звучало если не сочувствие к неизвестному, то понимание его. Ни слова прямо сказано не было, но в сумме совершенно отчетливо проступала мысль: то, что случилось, весь ад, царящий в тебе — это не вина твоя, это беда. Виновен в злодеяниях не ты, а демоны, в тебя вселившиеся. И мы поможем тебе избавиться от этих темных сил, тебя поработивших! Ты снова станешь человеком!..
Наверняка в этом было известное лукавство. Но звучало убедительно. Меня прямо-таки пробрало. Молодец! Профессионал.
В завершение он сказал так:
— Мы все прекрасно понимаем, что тебе не под силам просто так прийти и признаться во всем. Перешагнуть через этот барьер… Но мы вовсе и не требуем этого от тебя. Ты можешь позвонить. Или написать письмо. Вот посмотри, пожалуйста…
На экране надолго, примерно на полминуты возник телефонный номер и адресат: Петровка, 38, Начальнику ГУВД города Москвы.
— … чтобы твое письмо не затерялось среди многих других, давай сделаем вот так. Смотри: вот тут, в графе «от кого» большими печатными буквами напиши: «ОТ МЕНЯ». Именно так! И мы поймем. С этого самого момента начнется наше знакомство, наша помощь тебе…
И он вновь умело растекся неуловимым сочувствием к маньяку, должным вызвать его доверие.
Я долго сидел почти неподвижен под впечатлением от услышанного. Несомненно, данный разговор с призраком был исполнен на высоком уровне мастерства. Не сомневался я и в том, как это долбануло по мозгам людям с неустойчивой психикой…
Ну а потом, время побежало, понеслось… Мелькнули дни, я сгонял и в Ленинку на Воздвиженку, и в дисзал в Химки. Вернулась Катя. Не успела войти в блок, как бросилась на шею, угостила жарким искренним поцелуем в губы.
— Я так соскучилась по тебе!.. — прошептала она.
В пятницу утром я отправился к Федору Ильичу. Надо сказать, что текст мой он принял благосклонно. Правда, накидал замечаний, поправок — но это все вопросы технические. За выходные должен выправить. Ну и еще руководитель велел мне перепечатать итоговый текст на машинке. Это тоже вопрос технический, но очень тягомотный. Тем не менее, надо его решать.
Возвращаясь в общагу, я на ходу размышлял: где мне раздобыть пишущую машинку?.. Остановился на Вадиме. Если у него и нет, то подскажет, где достать. Сто пудов.
Все мои рассуждения, действия, маленькие житейские радости — все это текло поверх главного. Ожидания ответа маньяка. Будет, не будет?.. Я понимал, конечно, что гадать бесполезно. Но куда же от этого деться⁈ Я ходил, говорил, крутил баранку «Москвича», улыбался Кате и не только улыбался… А в голове тикало как метроном: будет? Не будет? Будет? Не будет? Будет?..
Обедал тоже под этот маятник. Причем где-то в самой глубине души я был уверен: будет! Но человек устроен так, что сомнения грызут любого. Пока не сбылось…
Мысль прервалась резким стуком в дверь. Стучали уверенно, даже властно.
Я открыл…
И увидел Гринева. Он загадочно улыбался. И шутливо воскликнул:
— Агент Апрель! Пора выходить на связь.
— Уже вышел, — я посторонился. — Прошу.
Он шагнул вперед. По всей его повадке я сразу понял: есть! Сбылось. Есть!..
— Садись, — указал на «гостевую» койку, сам усевшись на свою. В которой мы с Катей ублажали друг друга. — Я вижу, есть результат?
Он сел, дружески подмигнул мне:
— Правильно видишь.
И полез в нагрудный карман.
Я узнал, что за эти дни в МУР пришло аж семь — семь!!! — семь писем с пометкой «ОТ МЕНЯ». Разумеется, все почтовые отделения были строжайшим образом проинструктированы, ничто не могло остаться незамеченным… Ну и вот итог.
Все послания были тщательно проанализированы. Шесть признаны бредовым фрик-творчеством…
— Один написал, что в него вселился дух Чикатило. Нет, ты представляешь⁈ Ему праздник — жить с этим духом, а нам хоть плачь, хоть смейся… Нет, понятно, что идиот, но начальство-то наше теперь все на измене: как такая тварь по Москве ходит? Найти! А нам, можешь представить, без него хлопот мало… Ну да черт с ним! А вот одно письмо…
— Письма психолог читал?
— Конечно. Он и сказал: все чушь, кроме одного. То есть, для него-то не чушь! Говорит: для меня эти письма как шаланда, полная кефали…
— Хоть за докторскую садись…
— Где-то близко. Ну да ладно! Значит, одно настоящее. Психолог говорит: руку наотрез даю, это он писал!.. Точно! В грудь себя бьет.
Я ощутил, как сердце мое прибавило темп. Слегка пересохло во рту… Я чуть запнулся, сказав:
— От руки написано?
— Нет! На машинке нащелкал. Умный. Спецы посмотрели, говорят: древняя какая-то машинка, чуть ли не послевоенная. Найти, конечно, нереально.
— Конверт?
— Тоже изучили, конечно. Брошен в почтовый ящик возле метро «Профсоюзная». Где куплен, определить невозможно.
— Так может, он там и живет, на «Профсоюзной»?..
— Нет, — старлей замотал головой. — Психолог сказал, этот тип так делать не станет. Лучше пол-Москвы проедет. Ну, бешеному псу семь верст не крюк… Да и правда похоже, что живет он тут! Местные маршруты знает. Это точно!
— Ты письмо принес?
— Ксерокопию. На!
Он вынул из кармана вчетверо сложенный лист. Я развернул и прочел следующее:
«Не желаю вам ни здравствовать, ни доброго времени суток. Но раз уж вы обратились ко мне, то отвечаю. Вы хотите, чтобы я пришел к вам с повинной? Не дождетесь. Верить вам? Себя не уважать. Но если уж вам так хочется меня поймать… А вам хочется, не правда ли? Лично я не сомневаюсь. Ну что ж, ловите! Да только не по зубам я вам, которых в понедельник мама родила (здесь мой сардонический смех)… Подавитесь
