имея счастья видеть вас, пел в честь вам песню:
Ай да бык!
Превелик! и проч.
Я знаю этого зайца, я даже имел несчастье быть его товарищем в путешествии; но, узнав короче образованность, нрав его и наклонности, поспешил с ним разойтись.
– Хорошо! – сказала лисица. – Поклянитесь.
– С удовольствием. Клянусь, положа лапку на сердце, что то, что́ я вам сказал, – истинная правда.
– Чего же больше? – промычал бык.
– Да, да, – заржали радостно конь и осел.
– Браво! порешили, братцы! – заблеял баран.
Я было хотел вступиться за вас, родич, да мне лисица и пикнуть не дала. И тут же составили определение поймать вас, обгрызть, в наказание, вам уши и доставить их к воеводе. Исполнение приговора возложили на чекалку [Canis arcus. (Естест. История А. Ловецкого). (Примечание дедушки.)], и, будьте осторожны, он уже давно вас ищет: это ему на зубы! уши он доставит медведю, а с прочим он поступит по усмотрению. Не вековать вам!
– Как же это поклялся полевой сверчок в такой неправде? – спросил я у моего родича-тушканчика.
– Я и сам не понимал этого, да нечаянно открыл истину: пробегая по лесу, я услышал, что бык шепчется с лисой в кустах; я подкрался и все выслушал. Бык, добрый зверь, изъявлял свое удивление лисице, как вы теперь мне.
– Как вы просты! – говорила лисица. – Благодарите судьбу, что я дело хорошо с рук спустила!.. а полевому сверчку клясться легко, положа лапку на сердце, потому что у него нет сердца вовсе.
– Может ли быть?
– Я вам докажу. Господин полевой сверчок! где вы? пожалуйте сюда! скорее! дело есть, – закричала лисица.
И немного погодя прискакало это насекомое.
– Ну спасибо вам, поддержали вы моего кума, – продолжала лисица. – Дайте вашу лапку, и другую.
Полевой сверчок, униженно приседая, подал лисице обе лапки. Лисица крепко взяла его за обе лапки и громким голосом спросила:
– Как ты смело, противное насекомое, говорить и клясться против совести?
Полевой сверчок позеленел от страха и начал корчиться.
– Ты сегодня врал на зайца, а завтра соврешь и на меня, бездельник, – продолжала лисица, – так вот тебе… – И при этом слове она разорвала его на части и показала быку, говоря: – Посмотрите, где тут сердце?
– Решительно нет и признака, – сказал бык, мотая в раздумье головой. – Поверьте, кумушка, в первый раз в жизни вижу подобного зверя!..
– Эти все насекомые, любезный кум, которые приседают, да прискакивают, да увиваются вокруг чего-нибудь, все без сердца [Насекомые снабжены желудком и кишечным каналом… У них нет сердца, но одни тонкие пасоконосные сосудцы, содержащие в себе белую и холодную жидкость (Естест. История А. Ловецкого. Ч. II, стр. 104). (Примечание дедушки.)]!
Не успел тушканчик окончить печальный рассказ, как вдруг остановился, прислушался и торопливо сказал мне:
– Беги, беги скорее! идет сюда чекалка! Плохо тебе будет. Я слышу его шаги!
– Прощай, – сказал я родичу и бросился в чащу, оглянулся: чекалка, словно тень, летит за мной; я вправо, и он вправо, я влево, и он влево; были бы у меня здоровые скоки, я бы и не подумал о нем; но я прихрамывал и крепко боялся за свою шкуру.
Стало рассветать, я выскакал из леса, а чекалка налегал на меня все ближе и ближе; зубы его щелкнули надо мной, я рванулся и выскочил далеко вперед, оставя только хвост в зубах неприятеля. Тут, на мое счастье, повстречалась нам повозка; люди стали кричать на чекалку, он повернул в лес, а я кое-как уплелся в кустарник и прилег, измученный, усталый.
Отдохнув, я начал рассуждать о своей несчастной жизни. «Везде неприятности, везде гонения! везде я виноват безвинно от того, что слабее всех, – думал я. – И куда я покажусь хромой, бесхвостый?!.. все станут смеяться надо мной!» Подобные мысли, одна мрачнее другой, бродили в голове моей; я решился не страдать более, то есть не жить, решился утопиться и прямо побежал к реке.
– Зверь, зверь, заяц, заяц! бегите! спасайтесь! – раздалось по всему речному берегу, и, куда я ни прибегу: лягушки, сломя голову, скачут от меня в воду.
«Стой! – подумал я. – Значит, есть же твари беззащитнее меня, которые и меня боятся, а живут, весело поют песни, а порой и пляшут», – и мое намерение утопиться сильно остыло при этом рассуждении. Я не утопился: я решился возвратиться на родину, отыскать свою старую норку: авось, околел колдун-ёж; если же не околел, то обзавестись хорошим логовом, что́ теперь гораздо приличнее моему возрасту, и спокойно провести свою старость.
IX. Заяц возвращается на родину
Вот я и на родине! Осень очень изменила мою рощу, но всё я узнал ее и приветствовал как старого друга: здесь мне веселее, привольнее!.. Все знакомые звери стали очень уважать меня: это, кажется, единственная польза от путешествия… Нет, есть, правда, еще и другая: возвратясь из путешествия, как-то лучше ценишь свою родину, понимаешь пословицу, которую я в детстве слышал от людей в доме Петра Ивановича: славны бубны за горами! Разумеется, в Муромских лесах отъявленная дичь, но одна дичь да дичь, право, нехороша для нашего брата, маленького зверя, иногда не мешает и немного образования…
Старый колдун-ёж очень со мной почтителен, даже предложил мне поселиться в моей норке, да я отвечал ему, что теперь я уже не ребенок, что доброму зайцу не пристало жить в норе, и сделал себе прекрасное логво под кустом ракиты, опутанном донельзя полевым горошком. Мое логво в чистом поле недалеко от рощи, а в роще жить беспокойно: всё теперь падают листья и своим шелестом напоминают мне шелест шагов чекалки.
Сегодня прекрасное утро, солнце греет, пищи пропасть, – я счастлив и спокоен! Ай да родина – славная сторона!
На весну обзаведусь детками и стану с ними прыгать по роще, вспоминая покойную матушку… Что сделалось с Петром Ивановичем? издох ли гадкий Великан? Завтра надобно порасспросить о нем у соро́к: эти сплетницы выносят всякий сор со двора… Непременно завтра; не будь я заяц, если не узнаю…
= = =
Этими словами оканчивается перевод моего двоюродного дедушки. Завтра – как вы уже знаете из предисловия (если его не забыли) – завтра не пришло для бедного зайца, и все его замыслы, все мечты утихли, замерли с последними воплями голоса под кинжалом Петра Ивановича.
Покойный дедушка, переводя записки зайца, перевел из них множество эпизодов, не идущих к истории зайца, но очень любопытных, например: Сказание синицы о том, как полевой сверчок управлял муравейником и чт из того произошло и т. п. Если понравятся людям простые, нехитрые приключения,
