и снисходительно погладив по волосам, добавил: - Так жадно будешь мной после приема в Садах любоваться. И я, может даже, научу тебя, как поместить куда надо всё то, что ты вчера так отчаянно пыталась заглотить, - вогнал он меня в краску, заставив поперхнуться кофе.
- Извращенец! – фыркнула я, вытираясь шелковой салфеточкой.
- Кто бы говорил! – хохотнул владыка, принявшись, наконец, натягивать парадные штаны.
Арт от группы neuroart
***
Нарядившись в схожую золотистую одежду, переливающуюся на свету, мы с Адиллатиссом вновь ступили на бурые пески Поющих Садов.
Однако в отличие от прошлого посещения этого искусственного царства, сегодня двор василисков собрался вокруг императорского Древа по требованию самого повелителя.
На Адиллатиссе - обтягивающие темные брюки, украшенные вышивкой. Последняя выполнена златыми нитями того же оттенка, что и свободная рубашка на нем. Тонкая ткань, спускается на широкие плечи правителя, струясь по накаченным мышцам рук. А под левой грудью красуется изображение василиска, представляющего собой что-то среднее между драконом и огромным питоном.
Образ владыки василисков дополняю я – его драгоценная наложница, наряженная в платье из того же струящегося материала, что и сам правитель. Наверное, со стороны наш дуэт выглядит дорого и величественно. Но я чувствую себя лишь жалким приложением к его императорскому сиятельству.
Меня словно куклу вырядили и всучили Адиллатиссу, чтобы он покрасовался своей любимой игрушкой.
Греет лишь осознание того, что василиск согласился вызволить из оков, не только моих подруг, но и друзей. В пришедшем сегодня утром магическом послании мы прочли подтверждение того, что все иномиряне находятся в здравии и будут безотлагательно возвращены во дворец. Ура!
Если бы только не моё собственное неоднозначное положение рядом с Адиллатиссом... Неужели он так и оставит меня всего-навсего любимой наложницей?..
Однако вскоре моему самоедству приходит конец. Ведь самоуничижительные чувства тают с каждым сделанным шагом, с каждым пойманным взглядом, которым придворные встречают нас.
Нас!
На меня не смотрят, как на комичный придаток, увязавшийся за повелителем, - постепенно осознаю я. То чувство было ложным! Продиктованным моими собственными комплексами.
А в действительности даже платье на мне, струящееся золотым потоком и тесно прилегающее к телу, подчеркивает мою исключительную значимость!
И в какой-то момент я убеждаюсь – наш цельный образ преисполнен не только грандиозности, но и служит намеком на то, что мы с Адиллатиссом пара!
И даже больше, - читаю еще через десяток шагов на лицах поданных императора. - Это заявление!
Двинувшись к кланяющимся высочайшим тунлиссам, Адиллатисс увлекается беседой с ними. И ко мне, предоставленной самой себе, ухитряется подбежать, кто бы вы думали? Рита! Собственной зловредной персонкой!
- Я так рада за тебя! - заискивающе щебечет она, пока Адиллатисс занят обсуждением чего-то серьезного с тунлиссами. – Всегда знала, что ты добьешься высот! Такая упорная, умная, добрая, - не скупится Ритка на эпитеты. – Знаешь, я так гордилась всегда нашей дружбой, равнялась на тебя, - сыплет она царапающим душу враньем. – И Алексу говорила, что он дурак и недооценивал тебя! Он же и меня бросил, - жалуется она, норовя взять меня под руку и посюсюкать о своей обиде.
А мне, наконец, становится ясно, с чего она вновь воспылала такой любовью ко мне! Помимо моего возвышения до фаворитки Адиллатисса, конечно. Ритку бросили. Ритке нужен новый трамплин, чтоб подняться. А я всегда отлично подходила на эту наивную роль.
- Про друзей ты, конечно, тоже не забудешь, - подтверждает бывшая приятельница мои мысли.
- О, конечно, - фальшиво улыбаясь, заверяю я ее. – Мои друзья уже по дороге во Дворец. Я так счастлива! И у меня столько планов, столько чудесных идей по обустройству. Я им и обжиться помогу, и…
- Им? – со страхом переспрашивает Ритка, рассчитывая, что я добавлю и ее к списку своих близких.
- Да, моим друзьям! – воодушевленно продолжаю я, делая вид, что не замечаю убитой мины Риты. – Я уже и подарки приметила, и земли, и… В общем ты сама скоро всё увидишь. Хотя даже не знаю… Если ты теперь не тунья Алекса, то тебя разве допустят к светским торжествам?
- Я… я не думаю, - пришибленно вздыхает она, всё еще ожидая, что я предложу принять и ее под свое покровительство.
- Да? Мне тоже так кажется. Что ж жаль, - безо всякой жалости добавляю я, усердно затыкая своё природное милосердие, которое даже Ритке готово снова помочь. – Тогда вряд ли еще свидимся, Рит.
Ловлю я понимающий взгляд Адиллатисса, намеревающегося увести меня подальше от неприятной особы.
- Я Марго, - зло огрызается бывшая подруга, осознав, что ее номер не прошел.
- Прощай, Рита, - хмыкаю я и все же позволяю Адиллатиссу утащить меня с собой к Императорскому Древу...
Прошлое осталось в прошлом, запечатленное лишь в разбитой гримасе Риты...
А здесь и сейчас повелитель василисков затеял что-то грандиозное, и у меня сердце стучит вприпляску от предвкушения.
Но прелесть мгновения безвозвратно портит Ашеселла своим вмешательством. А затем и сам Адиллатисс данным ей жестким ответом, перечеркивающим и мои надежды тоже.
- Уберите пришлую от Древа! – настигает меня требование мать-ее-туниссы Ашеселлы на полпути к растению, призывно тянущему ко мне ветви. – Вы не слышите?! Сейчас же уведите отсюда девчонку!
- Еще не поняла, да? – насмешливо спрашивает Лион, появившийся в рядах тунлиссов и под пораженное шипение последних направившийся к нам. – Твоё время вышло, бывшая императрица! – подчеркивает он просроченность ее статуса, превращая черты Ашеселлы в стервозную маску гадюки. – Или правильнее сказать, опальная? – обращается он к Адиллатиссу, который одним лишь легким кивком головы забивает последние гвозди во вход усыпальницы долгого века матери-туниссы.
- Повелитель назвал пришлую своей, - аккуратно напоминает ей голос одного из когда-то угождающих Ашеселле старцев Совета Девяти. – Никто не посмеет помешать ее соприкосновению с Древом, пока правитель сам не передумает…
- Не передумаю, - прерывает его объяснения Адиллатисс, перехватывая меня на подступах к корням чудесного растения.
- Но это оскверняет святость! – негодует тот, кого именуют Асдунглом.
- Моя собственность не может осквернить моё же Древо, - отрезает Адиллатисс, а я непроизвольно дергаюсь в его руках. Потому что как бы я ни старалась отрешиться, отгородиться мысленно от того, кем он меня сделал в глазах чужих мне обитателей дворца, меня это задевает. Задевает, черт возьми!
- Ш-шс, маленькая, - неожиданно шепчет василиск с прежней теплотой, - ты же хочешь дотронуться до Древа?
