волнуйтесь.
Вдвоем Мэри с Дэйви сумели перевернуть его и наполовину посадить, прислонив спиной к кирпичной стене. От Гиффорда шел кислый запах, одежда заскорузла от пота, кожа была липкой.
– Посиди здесь с ним, – прошептала Мэри. – Я позову мисс Гиффорд.
– Принеси ему чего-нибудь попить. Он от жажды высох весь.
* * *
Дэйви сидел и смотрел на Гиффорда. Тот то приходил в себя, то снова терял сознание, что-то бормотал и возражал сам себе, не осознавая, где он и что с ним произошло. Дэйви было не впервой иметь дело с последствиями пьянства, ему частенько приходилось глядеть в оба, чтобы не попасться в такое время под руку своему отцу или деду. Он полагал, что Гиффорд в конце концов придет в норму. Губы у того были разбиты, правый глаз заплыл. На щеке следы засохшей крови и грязи. Еще кожа на кончиках пальцев содрана, но признаков каких-то серьезных травм Дэйви не увидел. Видимо, Гиффорд, пьяный до бесчувствия, упал с лестницы и не смог выбраться.
Глаза Гиффорда внезапно распахнулись.
– Кто здесь?.. Кто?..
Дэйви придвинулся ближе, охваченный одновременно ужасом, любопытством и жалостью.
– Это я, сэр. Дэйви Ридман.
Гиффорд, казалось, не слышал его. Глаза у него закатились, и на мгновение в полосе света, падающего от дома, Дэйви увидел, что даже в белках его глаз дрожит страх.
– Нужно увести ее, мальчик. Нужно ее спасти.
Дэйви помедлил, потом положил руку Гиффорду на плечо, тут же заметив, что пиджак у того весь в пыли и соломе.
Хотел бы он знать, что могло понадобиться Гиффорду в заброшенном ле́днике. Его тянуло пойти и посмотреть. То, что могло быть там внизу, тревожило и в то же время вызывало любопытство. Но Дэйви не считал себя вправе бросать Гиффорда одного.
– Это все пройдет, – сказал он, повторяя слова миссис Кристи, которые та говорила ему, когда дома было совсем невмоготу. Дэйви сам не знал, верит ли он ей. В своей короткой жизни он видел мало обнадеживающих признаков того, что завтра будет лучше, чем сегодня, но слова миссис Кристи все-таки утешали, давали чувство безопасности на час-другой.
– Завтра будет уже не так плохо. Это пройдет.
– Что еще…
– Мэри уже пошла за мисс Гиффорд, – сказал Дэйви, надеясь, что старик его слышит.
Гиффорд внезапно попытался сесть.
– Надо сказать ей… предупредить. Никому верить нельзя. – Мускулы у него задрожали от напряжения, и он опять повалился на спину. – Береги ее. Уходите…
Дэйви крепче сжал плечо Гиффорда.
– Да не волнуйтесь вы так, сэр. С мисс Гиффорд все в порядке, за нее можете быть спокойны.
* * *
Конни вылетела в сад через боковую дверь, Мэри за ней – с фонарем и стаканом воды.
Конни увидела мальчика, сидевшего рядом с отцом на земле. Он вскочил, когда она подошла.
– Я не знаю, сколько он там пробыл, мисс.
Конни пришла в ужас, увидев отца таким изможденным и грязным, однако голос у нее не дрогнул. Она не хотела тревожить его.
– Отец, ты меня слышишь? – проговорила она спокойно, таким тоном, будто он был ребенком, а она – его матерью. – Это я, Конни.
Попытки говорить отняли у Гиффорда последние силы. Теперь он лежал на мокрых кирпичных ступенях обмякший, с закрытыми глазами.
– Он не так плох, как выглядит, – сказал Дэйви. – Я так думаю.
Конни взяла у Мэри чашку и, приподняв голову Гиффорда, влила немного воды в его пересохший рот. Он закашлялся, хватая воздух, но в конце концов смог сделать глоток. Конни продолжала поить его, пока чашка не опустела.
– Отец, сейчас мы попробуем отвести тебя в дом. Сможешь встать, как ты думаешь?
Гиффорд ничего не ответил, и Конни придержала рукой его голову, чтобы помочь ему сесть.
– Скажи Дженни забрать ее, – прохрипел Гиффорд. – Уведите девочку…
Конни взглянула на него.
– Он рассказал, что случилось?
Дэйви покачал головой.
– Правду сказать, я ничего не разобрал, мисс. Не в обиду.
Гиффорд вдруг завалился на бок.
– Не верь ему… Хуже всех…
– Отец, – проговорила Конни твердым голосом, четко выговаривая слова. – Гиффорд? Ты можешь встать? Нужно отвести тебя в дом.
Дэйви чувствовал, какая роса на траве и какая сырая земля. В воздухе ощущался резкий соленый привкус.
– Лучше поторопиться. Снова дождь надвигается.
Конни выпрямилась.
– Мэри, просуньте руку ему под мышку слева, а я с той стороны, и посмотрим, сможем ли мы его поднять.
Гиффорд, как ни исхудал после двухнедельного голодания и последних суток в ле́днике, все же был слишком тяжел для двух девушек. Они несколько раз повторяли попытки, Конни подбадривала отца, но ничего не выходило.
– У меня есть идея, мисс, – сказал Дэйви. – Давайте положим его на одеяло или на что-нибудь такое и дотащим до дома. Может, там будет легче поставить его на ноги, когда ему будет на что опереться.
– Это разумная идея. Мэри, в буфетной, за дверью, есть брезент. Можете принести?
Мэри бросилась обратно к дому.
– Как ты его нашел, Дэйви?
– Вы меня простите, я никогда раньше такого не делал, чтоб мне с места не сойти, но собирался дождь, подумал, что нужно где-то спрятаться, вот и…
– Ничего страшного, Дэйви, и хорошо, что ты здесь оказался.
Мэри вернулась – запыхавшаяся, с большим прямоугольным куском коричневого брезента в руках. От него пахло сыростью и затхлостью. Вместе им удалось закатить Гиффорда на брезент и уложить как надо.
Стали падать первые капли дождя. Две девушки по бокам и Дэйви посередине поволокли Гиффорда по скользкой траве к дому. Он лежал мертвым грузом и, казалось, не осознавал, что с ним происходит, но все же мало-помалу им удалось одолеть путь от ле́дника до боковой двери.
Вдалеке Конни услышала раскат грома. Следом наступила тишина, будто сама ночь затаила дыхание, потом знакомый звук дождя, хлынувшего сильнее – будто открыли кран. Он барабанил по листьям, по крыше кладовой, по трубам и по красной черепице крыши.
Капли дождя на лице и свет лампы над дверью привели Гиффорда в сознание. Неожиданно он закрыл глаза рукой и в тот же миг приподнялся и сел. Он был похож на марионетку без ниток – так же бессильно клонился вниз. Конни почувствовала знакомую смесь жалости и досады при виде того, до чего он дошел.
– Все деньги, но сейчас они уже ни к чему. Ни к чему. Она умерла.
– Не пытайся разговаривать, – сказала Конни. – Побереги силы. Мне нужно, чтобы ты встал. Мы с Мэри и Дэйви поможем тебе дойти. Только до гостиной. Недалеко.
Гиффорд моргнул, глядя на нее мутными глазами, но, кажется, понял указание. Вытянул
