услышал и согласился!
— Ты думаешь, что служишь справедливости, — сказал я, приготовившись к следующей атаке, — Но на самом деле ты просто убиваешь невинных ради старой войны, которую вы проиграли сто лет назад.
— Проиграли? — в металлическом голосе Дровосека мне послышалась усмешка, — Нет, Марк. Мы только начинаем.
Щупальца снова рванули вперёд, но на этот раз я успел уклониться и контратаковать.
Воздушное лезвие вспороло плечо «экзоскелета», и из раны хлынула кровь, смешанная с маслянистой субстанцией.
Дерьмо… Его тело было не просто модифицировано. Оно было изменено до предела!
Дровосек не заметил, что я подсадил на него немного моих энергожгутов, не поморщился, и вновь двинулся по дуге. Он словно бы никуда и не торопился!
— Зачем ты всё это рассказываешь мне? — спросил я, переводя дыхание, — Думаешь, я поверю тебе?
— Нет, — ответил он, — Но я надеюсь, что ты подумаешь. И поймёшь, что мы не террористы. Мы — необходимость.
Я смотрел на него, оценивая каждый его шаг. Он двигался слишком уверенно для человека, потерявшего большинство своих бойцов и знающего, что скоро тут будет целая армия.
Он контролировал ситуацию. Или, по крайней мере, думал, что контролирует.
— Ты уже чувствуешь, что Иловайский просто использует тебя. Как и все другие высокородные… — продолжил он, медленно приближаясь, — Как это прогнившее насквозь правительство использует всех, кому должно служить!
Он сделал паузу. Затем добавил:
— И знаешь, Марк… Ты тоже не так чист, как думаешь.
Эти слова застали меня врасплох. Я чуть замешкался — и получил удар заклинанием — и тут же щупальцем — в бок, который хоть и пришёлся по щиту, но всё же отбросил меня к полке.
Книги посыпались на пол, однако я сделал, что было нужно — «связал» нас с Дровосеком ещё несколькими энергожгутами.
— Что ты имеешь в виду? — прохрипел я, вставая на ноги.
Снова атаковать дровосек не Он медленно подошёл, не спеша, будто знал, что я никуда не денусь.
— Твои предки, Марк… Они были среди нас. Среди тех, кто вышел против Императора!
— Ты врёшь.
— Проверь. Если выживешь, конечно. Я не прошу тебя верить мне. Я прошу тебя видеть. Видеть, как тебя используют. Как всех нас используют. Ты хочешь знаний? Они там, в тайнике князя. Ты хочешь свободы? Она везде, вокруг нас, надо лишь протянуть руку и не испугаться! Или ты предпочитаешь быть рабом, которому позволили выбрать, какой рукой хозяин будет держать цепи?
Мы остановились у края ритуального круга и встали лицом к лицу, друг напротив друга. В глазах Дровосека не было злобы.
Лишь убеждённость. Глубокая, непоколебимая.
— Почему ты мне это говоришь? — спросил я, — Почему не убьёшь сразу?
— Потому что ты не наш враг, — ответил он, — Ты просто ещё не проснулся. Я не стану убивать тебя. Уходи. Но если ты попытаешься остановить меня, я сделаю это без колебаний. Выбор за тобой.
Он правда пытался завербовать меня⁈
— Ты думаешь, что сможешь меня обратить? — спросил я, приблизившись на шаг.
— Нет, — усмехнулся он, — Я думаю, что ты уже начал сомневаться. А сомнение — первый шаг к истине.
— Зачем ты мне всё это рассказываешь? Что, если я выживу? Если расскажу Иловайскому и всем остальным о том, что ты сейчас наговорил?
Я сделал ещё шаг. Теперь нас разделяла всего пара метров, и я чувствовал всю полноту энергетики Дровосека. Знал, что могу атаковать сейчас!
Но отчего-то хотел поговорить ещё…
— Ты не понимаешь, Марк, — произнёс «экзоскелет» почти ласково, по-отечески, — Именно этого я и хочу. То, что мы устроили сегодня не особо похоже на «скрытую» атаку, верно?
Я нахмурился.
— Хочешь, чтобы я разболтал всем, кто вы такие? Чтобы предупредил остальных?
— Пусть Иловайский узнает, что за ним следили. Пусть другие правители поймут, что их стены и защитники — не гарантия безопасности. Пусть каждый дворянин начнёт подозревать своего слугу, а советник — своего помощника. Пусть страх войдёт в каждый дом, пусть сомнение проникнет в каждое сердце.
— Это не будет так работать, если все будут знать о вас. О том, что вы замыслили.
— Ой ли? — выдохнул Дровосек, — Вы сгниёте в своих подозрениях… Начнёте арестовывать, убивать и пытать тех, кого не надо…
Он сделал паузу, и в этот момент я услышал, как где-то далеко, в дальнем крыле особняка, что-то взорвалось. Грохот эхом отдался в стенах, потолке, даже в полу.
— Ты чувствуешь это? — спросил «экзоскелет», — Это наша музыка. Это начало новой эпохи. Это хаос!
— И вы не выйдете из него победителями.
Я ударил. Взял из Дровосека столько энергии, сколько смог — и едва не рухнул на колени под её потоком, едва успев высвободить поток и снести им десяток стеллажей.
Кажется, и стену пробил где-то справа…
Щупальца экзоскелета снова метнулись в мою сторону, но я уже знал их траекторию. Я уклонился, приземлился на одно колено и ударил в ответ — на этот раз страхом, который так усиленно копил последние недели.
Но Дровосек не упал. Не сдался.
Лишь покачнулся, и из его плеча вырос какой-то амулет…
Я рванул вперёд и в мгновение ока оказался вплотную к противнику.
Внутри его тела, глубоко под защитными слоями, находилась точка питания, которая не позволяла ему полностью «прогунться» под мои способности пожирателя — источник энергии, который связывал его плоть с машиной. Он был защищён несколькими уровнями амулетов и рун, но…
Только если ты не знаешь, как работать с внутренними системами артефактов.
А я знал.
Влив в руку физической энергии, я оторвал бронепластину и ударил в грудь Дровосеку так, что пробил несколько систем, трубок и проводов. Он вскрикнул, щупальца взметнулись, готовые придушить меня…
И тут же упали на пол библиотеки, отсечённые моими воздушными лезвиями.
Силой воздуха я придавил «экзоскелета» к полу, сконцентрировался, и пустил через ладонь с перчаткой волны магии.
Тотчас же активировалась система защиты — вспышка света, разряды молний, мощный удар воздуха, в попытке отбросить меня…
Впустую — усиленный Эфиром щит сожрал все атаки!
Моя энергия проникла внутрь, разрывая связи между магией и технологией. Контур питания дрогнул. Провода начали перегреваться.
Перчатка пожирателя вспыхнула, и я усилил давление. Энергия, которая питала его конструкцию, начала утекать в меня. Движения бившегося на полу Дровосека, всё ещё пытающегося выравться из моих тисков,
