Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
дебоширит, когда они очередной раз умирают от старости.
Он верен. Верен себе. Верен чувствам. Верен желаниям. Виса делает то единственное, ради чего мы рождаемся на земле — живет полной жизнью.
К слову, гипнозу его — равных я не встречала. Когда-то он пытался загипнотизировать даже меня, и смог бы, если бы моя энергия не была заражена метастазами преисподней.
Это случилось спустя три года нашего знакомства.
Я зашла к нему, чтобы одолжить некоторые травы для зелий, он же умудрился напоить травами и меня. Сквозь туман в голове я помню его слова, слова, которые он пытался выгравировать в моем подсознании: пройдут часы, пройдут года, а без меня — не будет дня; ты дышишь мной из века в век, даешь пожизненный обет; покуда солнце дарит свет, от чувств ко мне — спасенья нет.
Он вложил в заклинание все свои силы и свалился с ног от опустошения. Он чуть не умер от потери энергии. Но я помню, как глаза его горели предвкушением. Виса смотрел и ждал, что я кинусь в объятья. И он думает, что я не помню того дня, что коктейль из спорыньи — и черт знает, чего еще — стер воспоминания. Но я помню. Особенно то, как он — рыдал (Виса!), когда понял, что облажался.
Почему он до сих пор мой друг? Потому что он псих. Знаете, каким бы психом ты ни был, всегда найдется еще больший псих. Рядом с Висой — я чувствую себя нормальной. А мне это необходимо.
Вампир разворачивается и двумя шагами преодолевает расстояние между нами, притягивает меня за шею, одну ладонь запускает в волосы. Я чувствую горячее, мятное дыхание на губах. Замираю, словно впервые вижу своего друга. Его русые волосы не собраны и кончиками прядей касаются моих плеч, пахнут белым шоколадом и кровью.
— Я никого никогда не любил, кроме тебя. Я полюбил тебя с того дня, как увидел, хоть и знал, кто ты такая, знал, что ты убила моего лучшего друга, а твой господин вырезал весь мой ковен. Столько десятилетий прошло... Скажи, что ты хотя бы задумывалась о нас... хоть изредка... ну хоть не о любви даже, хоть о том, чтобы я тебя трахн...
Влепляю пощечину.
А надо бы — ударить по мозгам электрическим разрядом. Только это не поможет. Ему плевать. Он ухмыляется.
И вжимает меня в свое тело: сильно, плотно, пошло, забирается пальцами под зеленый шелк халата, пробегает по бедру. И между. Придушенно выдыхает. Взгляд — дикий, горячий, кажется, что сейчас он выпустит клыки и вонзит их в меня.
Одним движением Виса дергает за пояс изумрудного халата и шелк скользит в стороны. Вампир прижимается к моему оголенному телу. Шерсть распахнутого пальто. Остатки морозного запаха.
Виса тяжело втягивает воздух. Проводит холодной ладонью по моим вздымающимся ребрам и животу, а я так обескуражена его внезапной наглостью, что бессильно стою.
Снегопад за окном усиливается.
Мне хочется скрыться в его пучинах. Исчезнуть!
Я задергиваю халат, прикрывая грудь, борюсь с поцелуями Висы, стекающими по шее. Мы ведем немую битву.
Он делает шаг и прижимает меня к столу, наваливается и не дает подняться — всё происходит со злой отчаянной силой, будто это его последний шанс получить то, что он так жаждет.
— Виса, — протяжно шиплю, обретая речь. — Не смей!
Взгляд вампира настолько темный, что я не уверена, смогу ли справиться с ним. К моему удивлению, он приподнимается и достает из-за пояса атам. Обоюдоострый кинжал, которым он проводил ритуал.
— Знаешь, откуда он? — жарко выдыхает Виса. — С горы Мегиддо. Я выкопал этого красавца из глубины в десять метров.
— Зачем? — без выражения спрашиваю, гадая, куда он клонит.
Гора Мегиддо — особое место. У нее есть и другое название — Армагеддон. Место, где, по поверьям, состоится последняя битва добра со злом.
— В Иерусалиме я нашел одного старого, как белый свет, монаха. Он поведал об оружии, способном сводить с ума нечисть, о мечах и кинжалах, спрятанных глубоко под горой Мегиддо. Они обладают колоссальной магической силой. А после особых ритуалов становятся поистине смертоносны не только для колдунов и ведьм, блокируя их магию при ранении, но и для самих исчадий преисподней. Я сделал то, что было нужно. Я уговорил монаха освятить клинок, а затем, в полночь Нового года, мы искупали его в крови страшных грешников, как ты помнишь. Теперь атам невероятно опасен... Особенно для демонов.
Виса нависает надо мной и улыбается — не то мне, не то мыслям. Малахитовые глаза лихорадочно блестят.
— Ты спятил, — разражаюсь истерическим смешком.
— Я? Или ты? Даже имея шанс — высочайший! — избавиться от демона, ты не станешь этого делать. Ведь так?
Я хмурюсь.
Что ж, идея обнадеживающая, но невероятно опасная.
Не могу нормально обдумать эту теорию, потому как меня напрягает некая зашифрованность действий и мотивов Висы, чувствую, что продвигаюсь ощупью сквозь туман его рассудка. Этот Виса чем-то отличается от того, кого я знаю. Даже его тембр изменился.
— Знаешь, детка, — окидывает меня подавленным взглядом, — раньше я считал, что дело в Волаглионе. Я говорил себе: она боится, у нее нет выбора, я должен ей помочь и всё будет... Теперь вижу, что ошибался. Дело в твоей сути. Моя агония греет твою эгоистичную натуру, — усмехается Виса и глядит в упор, — сука, если бы гребаные, неясно откуда взятые, чувства не сводили с ума, я бы давно присвоил тебя и сделал бы всё, что захочу. Я бы трахал тебя до потери рассудка. Но я не могу... не мог сделать то, что хочу. Первый раз в жизни! Потому что рассыпаюсь на куски при виде тебя. Я не хочу заставлять. Я хочу видеть хоть что-то в ответ, хоть малость, твою мать... Я ждал. Годами. Я пытался. Но ты... Ты никогда меня не любила. Моя любовь всегда была безнадежной, но я надеялся, что когда-нибудь все изменится. Сейчас же... когда я увидел тебя с Рексом, я понял — ты ведешь долбаную игру, где я — конченая пешка, а не ферзь. И встал новый вопрос: почему? Что есть в нем, чего нет во мне? Я ведь гребаный швейцарский стол!
Он ударяет кулаком по дереву, слезает с меня и начинает бродить по столовой из угла в угол.
Извечный вопрос — почему?..
Люди так хотят знать причины всего, что с ними происходит,
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
