ушел, пообещав, что мое ожидание не затянется. Оставшись в одиночестве, я решила, что гадать, насколько честен был Пьер, бессмысленно. Ведь можно просто проверить. В местном аналоге инфсети наверняка есть информация о смертности среди запечатленных при родах. Нужно лишь поискать.
Да, информация была. И, к сожалению, она в основном подтверждала слова Пьера. Не все — но больше восьмидесяти процентов запечатленных действительно умирали при родах. Означало ли это, что Шарль желал мне смерти? Шансы восемьдесят к двадцати. Явно не в мою пользу. Быть может, если бы я доверяла Шарлю, я отмахнулась от такой статистики. Решила, что он из тех кадхаи, кто стремится сохранить жизнь своей запечатленной.
Но между нами не было чувств, и он расстался с любимой женой из-за меня. Моя смерть позволит ему вернуть ее…
И Шарль умел быть жестоким.
Не знаю, как долго я сидела, осмысливая свои шансы остаться в живых. Девять месяцев — столько времени мне отмерил Шарль. Увы, у него не было причин пытаться сохранить мне жизнь.
И, чем дольше я об этом думала, тем сильнее осознавала, что жизнь — любая, даже на каторге — это значительно лучше скорой смерти.
Но какой вообще у меня был шанс сбежать от Шарля? Он ведь не просто кадхаи — владетель. И его возможности поймать беглянку невообразимы. Особенно на Танше, улететь с которой я просто физически не могу.
Или могу?
Внезапная мысль заставила меня подскочить на месте. У меня ведь есть беспроигрышный вариант, как покинуть Таншу в кратчайшие сроки. Вот только смогу ли я им воспользоваться?
Я торопливо вышла из комнаты и попыталась сориентироваться в особняке, где была второй раз в жизни. Но в стрессовой ситуации человек может совершать невозможное, и каким-то чудом я с первой попытки нашла кабинет Шарля.
Следовало поторопиться.
Мне повезло — дверь оказалась не заперта. Наскоро осмотревшись, я сразу увидела инфтер. Однажды Шарль упоминал, что у него есть выход в общегалактическую инфсеть. Оставалось надеяться, что инфтер не запаролен.
И мне снова повезло. Конечно, мне это показалось вопиющей беспечностью. Да, резиденция владетеля — это дом Шарля, но в его кабинет есть доступ у всех обитателей особняка. И в отсутствие пароля кто угодно может добраться до каких-нибудь важных и секретных документов.
Впрочем, мне такая беспечность только на руку.
Я отправила с инфтера только одно короткое сообщение по адресу, найденному мной на просторах инфсети. И как могла убрала следы моей деятельности, прежде чем покинуть кабинет Шарля.
Вот и все. Я сделала свой выбор. Но едва ли Шарль дал бы мне возможность дождаться отлета экспедиции — и отпустил бы меня с ними.
Я избавила себя от множества сомнений и колебаний.
Возможно, я совершила ошибку. Может быть, мне следовало обсудить слова Пьера с Шарлем, но… у меня не было возможности проверить искренность владетеля. Понять, отрицает он обвинение, потому что говорит правду или потому, что хочет обмануть. А отрицать он будет в любом случае.
Выйдя в коридор, я не стала испытывать судьбу в поисках той гостиной, где меня оставил Шарль, и спустилась дожидаться его в холл.
Шарль появился только полчаса спустя, и шел он почему-то с верхнего этажа.
— Вы по-прежнему пытаетесь убежать от меня? — улыбнулся он.
— Нет, — солгала я уверенно. — Я просто думала, вы зайдете через парадный вход.
— К чему, если есть двери кадхаи, — Шарль приблизился ко мне.
— Кажется, ими не стоит злоупотреблять? — припомнила я услышанное однажды объяснение.
— Да, именно поэтому мы пользуемся автомобилями. Но в исключительных случаях можно.
— А сейчас исключительный случай? — я не удержалась от легкой улыбки.
С ним было так легко разговаривать. Но я изведу себя, гадая, насколько это все — притворство.
— Вы всегда будете исключительны для меня, — заявил Шарль уверенно. — К сожалению, дело отняло у меня больше времени, чем я полагал, и я не хотел заставлять вас ждать дольше.
Признаться, слова Шарля меня равнодушной не оставили. Довольно приятно слышать, что тебя считают исключительной. Вот только…
Так ведь это и работает? Мне просто говорят то, что я хочу услышать. Шарль просто изменил подход, когда решил, что угрозы неэффективны. Вот почему я не могу поверить в его искренность.
— Это очень мило с вашей стороны, Шарль, — я улыбнулась.
— Что вы думаете о том, чтобы провести остаток дня вместе? — предложил он.
Заманчиво. Я ведь успела соскучиться по нашему общению. Вот только теперь оно будет отравлено моим недоверием. И я не хотела, чтобы Шарль что-нибудь заподозрил за оставшееся время.
— Я бы с удовольствием, но, боюсь, вы и без того устали, решая проблему с Пьером.
— Это не так.
— Но я буду думать, что так, и изведусь от чувства вины, — почти искренне возразила я. — Давайте отложим свидание на другой день, а сегодня вы отдохнете?
Шарль не стал настаивать. Он успел понять, что настойчивость в мужчине — не та черта, которая может меня покорить.
— Тогда позвольте отвезти вас в гостиницу, — вздохнул он разочарованно.
— Разумеется, — я улыбнулась. — Не зря же я вас ждала.
— И почти сбежали, — беззлобно подтрунил он надо мной.
Стало грустно. Шарль определенно был моим типом мужчины. И у нас вполне могли бы получиться отношения. Если бы не все те «но», что стояли между нами.
Если бы я не лишила нас шанса. Но я чувствовала, что поступила правильно. Как бы мне ни нравился мужчина, отношения без доверия невозможны. А ставка слишком высока, чтобы экспериментировать. Это в обычных отношениях, ошибаясь в партнере, можно просто расстаться. В этом же случае, если я доверюсь и ошибусь, то умру.
Веский аргумент, чтобы не рисковать.
Но время уже начало свой обратный отсчет, и значит, можно не беспокоиться о будущем. Нет нужды гадать о подтекстах, и можно позволить себе насладиться обществом приятного мужчины. И даже простить его угрозы, с которых началось наше знакомство.
Шарль так ничего и не заподозрил. Последние мои дни на Танше можно даже назвать счастливыми — я жила настоящим, не думая о своем довольно безрадостном будущем.
А затем на мой комм пришло сообщение с требованием явиться на корабль императорской стражи.
Читая сообщение, я думала о том, что еще не поздно все исправить. Еще можно позвонить Шарлю и попросить о помощи. Он не отдаст меня стражам.
И я с вероятностью восемьдесят процентов умру в ближайший год.
Вздохнув, я отправила подтверждение через комм, собрала вещи и оставила Шарлю записку.
«Мне жаль, но я не готова платить жизнью за счастье. Прощайте, Шарль».
До
