придвигаясь ближе ко мне на своем стуле.
«Почему ты удивлен?» ворчу я.
«Потому что ты никогда не приносишь свой обед».
Я насмехаюсь, отталкивая его. «Неважно».
Я поворачиваюсь к лежащей передо мной еде и начинаю хрустеть.
Вкусно. Опять.
ДИЛАН
В среду утром я застаю Андре, когда он идет со школьной парковки, размахивая
ключами и насвистывая что-то похожее на эпическую тему из какого-то фильма. Не
понимаю, как этот парень всегда в приподнятом настроении, даже когда он под
домашним арестом. Когда я скольжу перед ним, его губы останавливаются, все еще
сжатые, и он смотрит вверх.
«Доброе утро, Рамирес», - говорит он.
«Привет». Я ерзаю, глядя на нитки его толстовки. «У тебя... ...есть минутка?»
«Десять, до начала первого урока».
«Хорошо.» Я оглядываюсь по сторонам, наблюдая, как все больше учеников
проходят через стеклянные двери, а затем жестом показываю на него. Он сжимает
брови, но, тем не менее, следует за мной, пока мы не оказываемся за одной из
колонн, установленных вокруг кафетерия.
«В чем дело?» - нерешительно спрашивает он. Наверное, ему интересно, почему я
хочу поговорить с ним, а не с Ханной.
«Это из-за Джоны», - признаюсь я. «Не о наших отношениях или еще о чем-то.
Просто... о нем. О его жизни».
На его лице появляется понимание. Он устало вздыхает, прислоняется спиной к
колонне и скрещивает руки. «Достигли переломного момента?» - с надеждой
спрашивает он. «Чувствуете, что застряли? Не знаешь, что делать?»
Я открываю рот, чтобы возразить, но тут же закрываю его. Он не ошибся. «Как ты...
...справляешься с этим?» тихо спрашиваю я. «Я просто соглашаюсь с ним, потому
что не хочу ссориться».
«Я давно понял, что если я хочу остаться другом Джона, мне нужно заткнуться по
поводу его домашней жизни». В выражении лица Андре появилась усталая
мрачность, которой я никогда раньше не видел. Должно быть, он хорошо ее
скрывает, если знает об этом уже много лет. «Я не прихожу к нему домой, если
меня не попросят. Я не спрашиваю, нужна ли ему помощь. Он всегда срывался на
мне, когда я слишком близко подходил к теме, поэтому я полностью избегаю
этого».
«ты... . . ?» Я потираю затылок, сглатывая. «Ты когда-нибудь чувствовал, что тебе
нужно... привлечь взрослого?»
«Какого взрослого?» скептически спрашивает Андре.
«Например, его тетю. Мисс Дэвис».
Андре несколько раз моргает, осмысливая сказанное, а потом говорит: «Рамирес, Джона о многом умалчивает. Он мой лучший друг, и я впервые слышу, что у него
есть семья в этом районе». Он помассировал переносицу, и меня передернуло от
чувства вины.
«Он и мне не сказал», - признаю я. «Я узнал от нее».
Андре выпускает еще один тяжелый вздох. «Я видел ее в коридорах. У нее такие
темно-рыжие волосы. Мне всегда казалось, что она мне знакома».
«Да, и она лезла не в свое дело», - говорю я ему, чувствуя дискомфорт. «Я говорил с
ней. О нем».
Глаза Андре расширяются от удивления. «Ты играешь с огнем, Рамирес», - сурово
говорит он.
«Я знаю. Не говори ему», - умоляю я.
«Конечно, не скажу».
Ну вот. Одним поводом для беспокойства меньше. «Значит, ты никогда не думал о
том, чтобы обратиться к взрослым, чтобы узнать, могут ли они помочь?» Я
нажимаю на кнопку, наблюдая за тем, как он поправляет лямку рюкзака. «К кому-то, например, финансово стабильному? Более зрелым?»
«Бывало, что я хотел, да», - говорит он, нахмурившись. «Но, честно говоря... Я не
знал, к кому обратиться. Я думал, что если обращусь к учителю, пастору или, черт
возьми, даже к родителям, они ничего не смогут сделать, кроме как позвонить в
службу опеки и расследовать ситуацию. И это самый большой страх Джона».
Да. Это подтверждается, учитывая, как сильно он любит своих сестер.
«Не знаю, во что ты ввязываешься, но будь осторожен», - говорит Андре низким
голосом, делая шаг вперед и похлопывая меня по плечу. «У тебя доброе сердце. Но
Джо-Джо не будет воспринимать это так, если узнает, что ты вмешиваешься».
Он приостанавливается, глядя на свои кроссовки. На его лице появляется слабая
улыбка.
«Похоже, у тебя есть возможность помочь ему», - тихо говорит он. «Полагаю, тебе
придется решить, стоят ли это жертвы того, что ты можешь потерять».
С этими словами он уходит, оставляя меня с миллионом мыслей и ноющей грудью.
. . .
Я не могу вспомнить ни одного момента из урока. Единственные слова, которые я
слышала, - это слова Андре, снова и снова проникающие в мой мозг.
Тебе придется решить, стоят ли это жертвы того, что ты можешь потерять.
Вот уже третий день подряд меня вызывают в класс мисс Дэвис. До сих пор я
рассказывал ей, что Джона не приносит в школу обед, работает полный рабочий
день и что его сестры обращаются к нему за деньгами. Три простые детали, которые
раскрывают почти все.
Джона не простит меня, если узнает. Это должно быть хорошо. Когда наши друзья
узнают о нашем «разрыве», придирки прекратятся.
Так почему же мое сердце щемит, когда я думаю об этом?
Может, мне стоит проигнорировать просьбу мисс Дэвис и сделать вид, что я ее не
знаю? Может быть, мне стоит позволить ей бегать с информацией, которую я ей
дал, и вытереть руки.
Но это шанс. Она - его шанс.
Поэтому я возвращаюсь в ее класс после второго урока и встаю перед ней, готовый
к следующим вопросам.
«Я хочу попросить тебя сделать кое-что для меня», - говорит она, присаживаясь на
край ближайшей ко мне парты, и мягко хмурит свои рубиново-красные губы. «Это
может показаться неправильным, как будто ты предаешь его доверие. Но... Я
надеюсь, что могу попросить тебя об одолжении».
Услуга - это больше, чем пара вопросов. Я судорожно сжимаю руки, волнуясь и
ожидая. Как она собирается заставить меня вырыть еще более глубокую яму?
«Вчера я нашла адрес Джона в нашей системе. Я хочу осмотреть его дом». В ее
серых глазах отчаяние. «Я знаю, что прошу тебя о многом, но... ты можешь
проследить, чтобы он был дома после школы?»
Я тяжело сглотнул. Мы с Джоной планировали пойти ко мне домой, чтобы
обсудить предстоящие фиктивные свидания.
«Я понимаю, что поставила тебя в неудобное положение». Ее голос дрогнул.
Интересно, насколько сильно на нее давят мысли о Джоне и его сестрах. «Но мне
нужно своими глазами убедиться, что с ними все в порядке».
Я делаю
