Что я могла? И когда отца не стало всё было точно также. Он неделю лежал в больнице без сознания. И я снова приняла обстоятельства, потому что ничего не могла сделать.
— Когда бабуля умирала, я тоже себе места не находила. Но никак не могла помочь.
— А у меня всю жизнь так. И до смерти мамы и до папиной смерти так было. Не поступила в университет, просто смирилась и пошла в колледж на заочку. Изменил парень и тут я тоже приняла это, проглотила и ничего с этим не сделала, даже не пыталась поговорить и разобраться, приняла, как есть.
— Фигово как-то.
— Да я не об этом. Я могу жить со своим прошлым. Я про свою реакцию на ситуации. Какая бы фигня в жизни не происходила, я никогда не боролась, никогда не пыталась что-то исправить. Не могла помочь ни себе, ни другим. Я просто больше не могу ничего не делать. Я не могу жить в этом проклятом доме, видеть, как другие люди страдают, понимать, что мне тоже может грозить опасность и просто бездействовать.
— Понимаю, — Вероника кивнула.
— Я хочу сделать хоть что-то. Я хочу хоть раз повлиять на обстоятельства, а не быть их жертвой и безвольно принимать все причуды судьбы. Мне кажется, если я этого не сделаю, если не помогу этим людям, я и себе не помогу. Так и буду пустой и безвольной. Да меня же сожрут в ресторанном бизнесе! Я вот только сейчас понимаю, что, когда у меня будет свой ресторан, я при первой же сложности потону, если не научусь барахтаться и бороться с обстоятельствами, а не принимать их.
— Да, — травница задумчиво кивнула. — Ты права. Думаю, мне тоже стоит так сделать.
— Ты про что? — после откровенного разговора Маша уже не постеснялась перейти с Вероникой на «ты».
— Я всё время гоню Игоря, использую его, а потом снова отмахиваюсь. Он не понимает, почему я его не хочу видеть рядом. А я не хотела никаких откровенных разговоров. Мне всегда было проще просто его выгнать, чтобы избежать выяснения отношений. И сейчас тоже думаю, чем я так мучаюсь и его извожу, лучше не бежать от этого разговора, а один раз с ним всё прояснить. И пускай уже решает: устраивают его свободные отношения или нет.
— Конечно. И тебе легче будет, если он либо успокоится и примет отношения на твоих условиях, либо не примет и отстанет.
— Да. А то он видимо считает, что я с причудой. Но это не так. Просто я не люблю выяснять отношения.
На этот раз Маша интенсивно закивала.
С минуту они помолчали. Время было позднее, пора было отправляться домой.
— Я куплю эти травы. Скажи, может, ещё есть что-то интересное у тебя?
— Кое-что есть, по бабулиным секретным рецептам. — Вероника хитро улыбнулась. Пойдём, покажу…
Из дома травницы Маша возвращалась с покупками. Она спрятала всё в сумку, чтобы никто из домашних не задавал лишних вопросов. И успела домой как раз к ужину, который по традиции проходил в кругу семьи.
Часть 62
На ужине Маша была тихой, уклончиво отвечала на расспросы свекрови, когда та пыталась выяснить, чем она занималась весь день и в целом вяло говорила, мало ела, а глаза её слипались. Это сказался эффект от настоя.
— Машенька, какая-то ты задумчивая. Ты не болеешь? — задала очередной вопрос Таисия Ивановна.
Они сидели за столом в Машиной любимой зелёной столовой, отделанной мрамором и тёмным деревом. Эта комната напоминала Маше ресторан отеля в Турции, где она отдыхала с родителями. Воспоминания были тёплыми, но ускользающими. От этого и находиться здесь ей было приятнее. Поэтому сейчас, сидя здесь в кругу то ли своей, то ли чужой семьи, Маша чувствовала лишь спокойствие и лёгкую усталость, не более.
— Я здорова, Таисия Ивановна. Долго ходила пешком и немного устала. — Девушка улыбнулась свекрови и зацепила вилкой сочный кусок брокколи из тарелки.
— Поэтому я и предлагала взять водителя.
— Мне несложно самой. Не хочу лишний раз никого дёргать.
Таисия Ивановна выпятила нижнюю губу, будто ответ ей не понравился.
— Ты должна быть хозяйкой в доме. Тебе не идёт эта нищенская скромность.
— Хорошо. Я исправлюсь, — сдержанно ответила Маша. Она ждала новых вопросов, но свекровь переключила своё внимание на Полину.
Перед девочкой стояла красивая тарелка с сочным стейком и картошкой, которую она очень любила. Но она просто гипнотизировала этот кусок мяса глазами, так и не притронувшись к нему.
— Девочка моя, ты совсем без аппетита или сидишь на диете перед свадьбой?
— Да, тётя, на диете. — Полина попыталась изобразить улыбку, но вышло криво.
Таисия Ивановна тоже скривила лицо. Она искренне не понимала, почему сегодня с ней никто не хочет нормально разговаривать. Она даже не допускала мысли, что у других людей могут быть свои проблемы, с досадой принимая такое поведение на свой счёт и пытаясь придумать, как ей исправиться, чтобы всем угодить.
Макар поставил в центр стола новую корзинку со свежеиспечённым хлебом и забрал пустую. Он с досадой бросил взгляд на тарелку Полины, но не решился посмотреть своей девушке в глаза. Сейчас это казалось особенно рискованным делом. Готовясь к побегу, подростки старались быть ещё осторожнее, чем обычно. Полина затаила дыхание, когда Макар подошёл к ней.
— Со стейком что-то не так, — поинтересовался у неё Макар.
Полина старалась ответить ему как можно более естественно, отчего только больше напряглась и интенсивно замотала головой.
— Нет-нет. Всё нормально. Всё нормально. — Она избегала даже повернуться в его сторону, будто если посмотрит ему в глаза, вся семья поймёт, что они что-то замышляют. Поняв, что ведёт себя неестественно, Полина ещё больше растерялась и испуганно посмотрела на Машу, ища в её взгляде поддержки.
— Я могу принести другой, — предложил Макар.
Маша улыбнулась Полине и едва заметно кивнула, как бы говоря: всё хорошо, расслабься. Полине этого хватило, она собралась с духом и добродушно ответила:
— Спасибо, Макар. Не нужно.
Парень кивнул и отошёл от стола. Полина начала увлечённо распиливать стейк на маленькие кусочки, низко склонив голову к тарелке, чтобы не встретиться больше ни с кем взглядами, а главное, чтобы все от неё отстали.
Маша проследила за взглядом Вики. Она внимательно смотрела на дочь, сохраняя каменное выражение лица.
