какое-то время на диване ординаторской.
Роман буквально окружил меня вниманием в эти сложные дни, но при этом — мягко, не навязываясь, и едва видел намёк на то, что я хочу побыть одна, тихо оставлял меня.
Чего нельзя сказать о Степане, бывшем муже: тот наоборот старался приезжать каждый день, считая, что меня одну сейчас оставлять никак нельзя. Я даже не знаю, что было бы хуже: если бы он не приезжал или продолжал бывать в моей жизни в таком огромном количестве.… Наверное, кто-то бы меня сейчас не понял и назвал бы это заботой и переживанием за не чужого человека — бывшую жену и дочь. Однако меня это как-то беспокоило.… Это практически проламывание моих границ и буквально навязывание своего общества, что мне не очень нравилось.
Степан заговаривал о том, что только теперь осознал глубину своей ошибки — это он так называл измену и предательство. Что жалеет об очень многом, совсем по-другому смотрит и на себя, и на меня, и на нашу семью — произошла буквально переоценка всего, что произошло.
Верю ли я ему? Да.
Почему? Потому что всё познаётся в сравнении.
Степан обмолвился, что Дина оказалась вовсе не той, за кого себя выдавала, и больше требовала, чем давала. А я-то, святая женщина, ничего не требовала от него.
Да, много работала и периодами забивала на семью. Но, как бонус, — не требовала ничего и от него, и Степан жил достаточно свободно и вальяжно в нашей семье. А тут и требования появились, и ультиматумы, и обвинения в недостаточном благополучии семьи. В съёмной квартире жить царевна не хотела и начала требовать оформление брака и ипотеку, в общем-то, которая легла бы на плечи самого Степана.
В общем, обращение с ним новой избранницы довольно быстро ему пришлось не по вкусу, и он вспомнил обо мне…
Что ж, хорошо, что она показала своё лицо сейчас, а не спустя пять лет и двое детей. Тогда было бы гораздо хуже, и ипотека, скорее всего, была бы уже взята. И как тогда расходиться? Сложно. А сейчас он вышел буквально сухим из воды, но… Меня ему теперь не хватает.
А я не знала, что думать. В таком разбитом состоянии что-то думать о своём будущем и чувствах в принципе достаточно трудно… Я решила побыть немного Скарлетт — подумать об этом всё потом….
Не отталкивала его, но и не подпускала слишком близко.
Скажем так, мы наладили нейтральное, даже несколько дружеское, общение — ради детей.
Простила ли я его? Скорее, больше не злилась и приняла его поступок.
Забыла ли я? Нет.
Готова ли я принять его после измены? Вряд ли.
Может, он и зря старается и от Дины ушёл — жизнь покажет.
Также немало негативных эмоций добавляло дело Нины: процесс шёл крайне медленно, что мне совсем не нравилось. До сих пор не привлекли виновных к наказанию. Парней опросили и отпустили под домашний арест — где это видано, после того, что они делали, отпускать этих зверей под домашний арест?
Стало казаться, что всё это делается специально, чтобы подонки избежали наказания….
— Спасибо, — поблагодарила я за кофе Романа.
В последнее время наши отношения стали куда ближе, чем руководитель и подчиненная. О нас начали судачить за спиной…
— Как ты сегодня?
— Была утром у следователя.
— И что?
— Ничего нового. Опять ничего не сделано.… Отписки какие-то дали.
— Слушай, а давай позвоним Серову? — предложил Роман.
— Сына, которого я отчислила за непосещаемость? — скептически изогнула бровь я и ответила вопросом на вопрос.
— Ну, вы же вроде как уладили конфликт.
Да, коротко я рассказала ему, сама не знаю, зачем, что мы беседовали о Павле, его сыне, в ресторане.
— Да, но…. Имею ли я моральное право просить какого-либо участия от него в деле Нины?
— Тебе дочь важнее или стеснение? — задал резонный вопрос Роман.
Мы встретились глазами. Вопрос не требовал ответа.
— Тогда звони, — протянул мне мой смартфон Роман.
63.
Мы договорились с Михаилом о встрече. Я сказала, что это — не телефонный разговор, и на следующий день он выделил мне вечер для ужина и диалога.
Впрочем, мне показалось, он был не против поужинать со мной несмотря на то, что ситуация, очевидно, была для меня нерадостной. Но, вероятно, Михаил хотел меня увидеть — мне так показалось, по крайней мере.
Между тем мне было все же приятно, что столь такой серьезный человек готов уделить мне время и выслушать….
Сначала я навестила вместе со Степаном нашу дочь.
Всё шло без изменений. Физически она восстанавливалась быстро и её уже готовили к выписке, но вот морально….
Оставалось лишь надеяться, что однажды моя девочка это преодолеет и пойдёт дальше. Не все ведь такие плохие. Есть и хорошие люди, которым можно доверять, и любовь без подлых предательств в её жизни еще обязательно произойдет. Отчего-то мне казалось, что её судьба будет счастливее моей… Или мне так хотелось. Однако — всему своё время.
Затем я отправилась домой, оделась и нанесла макияж для выхода и отправилась в заведение, куда меня пригласил для беседы Михаил Серов.
Я приехала к ресторану на машине, которую любезно прислал с водителем Серов-старший. Михаил уже ждал меня внутри вип-кабинки, где для нас накрыли стол и где мы могли бы переговорить так, чтобы нам никто не помешал.
— Не могу разобраться в этом деле, — закончила рассказ о деле дочери я. — Хотелось бы наказать по закону тех, кто это сделал с Ниной. Но следователь как-то не очень идёт с нами на контакт, я не понимаю, если честно, в чём дело и загвоздка там.
— Хм-м-м.… — задумчиво потёр подбородок Серов. — Я возьму это дело под контроль. Есть контакты следователя?
— Да, вот.… — Я протянула ему заранее заготовленный листок с необходимой информацией. — Здесь всё указано.
— Я узнаю, что там с этим делом, и перезвоню вам, Любовь. Или мой секретарь свяжется, если я сам буду не на связи.
— Большое спасибо вам, Михаил Сергеевич.… — сложила я руки вместе. — Вы — такой занятой человек, мне было так неудобно вас отрывать от дел и втягивать вас в свои личные дела, но я уже начинаю недоумевать и переживать за это дело. Я, думаю, вы понимаете.…
— Всё понимаю прекрасно, не нужно
