Пятница, 3 августа
Еще один пятничный вечер проведен в машине в ожидании и молитвах, что в очередной толпе слоняющихся подростков покажется Джейн и компания, недостаточно пьяные, чтобы заляпать весь салон своей блевотиной / не под наркотой / не после перепиха / не беременные.
Вообще-то Джейн должна была сидеть дома на этих выходных, потому что она была наказана за безобразное поведение на похоронах дедушки / за нецензурные выражения перед бабушкой / за то, что напоила свою двоюродную сестру до тошноты, однако когда я дома устроила ей разбор полетов и она выдала очередную истерику, что «К НЕЙ НЕСПРАВЕДЛИВО ПРИДИРАЮТСЯ», нам удалось восстановить события и выяснить, что смешать водку с шампанским придумала все-таки Джейн, но водку туда притащила Персефона, выкрав спиртное у Джессики из бара.
– Вообще-то, на самом деле я очень сочувствую Персефоне, – призналась Джейн. – Тетя Джессика ничего не разрешает ей. Она даже не может поехать сама в кино на автобусе – тетя Джессика отвозит ее туда на машине, ждет, а потом забирает домой. Однажды Персефона пошла на вечеринку, но тетя Джессика узнала, что там будут мальчики, так она явилась туда и вытащила Персефону за шкирку. На ее фоне ты еще нормальная.
Радость от того, что я по сравнению с Джессикой еще нормальная мать, а также попытки Джейн манипулировать мной то слащавыми обещаниями, что она будет хорошо себя вести, то истериками, что я НЕ ДАЮ ЕЙ ЖИТЬ, потому что не пускаю на день рождения Тилли Райт (удивительно, в классе Джейн столько Тиллей, Миллей, Оливий, что отличать их можно только по фамилии, та же ситуация в классе Питера, где одни Оскары, Олли и Рубенсы), привели к тому, что я смилостивилась и разрешила ей пойти на этот день рождения с условием, что она там пробудет самое позднее до полпервого ночи. Это вызвало ожидаемую очередную вспышку гнева, что я не даю ей жить. Как ни странно, это не остановило ее от дальнейших попыток убедить меня разрешить всем ее подругам остаться у нас ночевать.
Есть что-то постапокалиптическое в том, как подростки разбредаются после своих гулянок, – до меня доносилась их убойная музыка, а сами они, как ходячие мертвецы, дергались под эти нечеловеческие звуки, слонялись из стороны в сторону, обжимались по углам, а некоторые орошали своей блевотиной окрестные клумбы – и боже, как они сквернословили! Я сама не прочь ввернуть иногда крепкое словцо. Мне приятно осознавать, что зачастую одного короткого, но емкого слова достаточно, чтобы выразить очень замысловатую мысль, но мои ругательства звучат просто невинно по сравнению с потоками сквернословия и матюгов, которые изрыгают пьяные подростки. Очень надеюсь, что Питер все-таки не ругается такими словами, когда меня нет рядом. То есть, конечно же, он ругается, но я, как и все матери, когда дело касается собственных детей, придерживаюсь страусиной политики, то есть это у других родителей дети распущенные, невоспитанные, ругаются как сапожники, тырят у предков водку, занимаются сексом, а уж МОИ-ТО детки совсем, совсем другие…
Когда мы сами были подростками, неужели мы тоже были такими дебоширами? Или не были? Понятное дело, что мы могли пропустить кружку-другую сидра и потом ржать как кони. Помню, как однажды предки Ребекки Филипс свалили на выходные, мы все пошли к ней домой, и Лиззи Эдвардс так налакалась «Малибу», что ее рвало во все стороны, а у Ребекки случилась истерика, потому что Лиззи уделала всю прихожую, которую мама Ребекки только что отремонтировала, так еще пьяная Ханна в приступе человеколюбия подставила свои руки, чтобы Лиззи не наблевала на новый ковролин, но от отвращения добавила еще и от себя, так что все следующее утро мы провели на карачках, отмывая шампунем пятна от «Малибу», водки, рома с колой на ковролине в прихожей. После этого случая никто из нас «Малибу» на дух не переносил. Или тот случай, когда я выпала из окна, потому что мне показалось, что я могу пробраться по карнизу до соседней комнаты, где Кэролайн Робертс, предположительно, сосалась с мальчиком, только я плохо оценила свои способности и свалилась, но, к счастью: а) упала я на газон, и б) я была пьяна в стельку и обошлось без переломов. А сколько раз мы заходили в ночные клубы и пабы по чужим документам, и сколько у нас было плохих парней, и на скольких столах танцевали, особенно в модных тогда боди, которые застегивались на мотне на кнопки, и на пьяную голову застегнуть их после туалета было проблематично, так что никто и не застегивал. Сейчас в модных журналах пишут, что боди возвращаются, а я как вспомню, так вздрогну. Вообще из моды 90-х можно было бы вернуть все, но только не боди. Мой мочевой пузырь уже не так крепок, чтобы еще и с кнопками мучиться.
Было уже поздно, и я подумала, что неплохо бы прикорнуть чуток, пока Джейн с подружками не объявятся. Все знают, что пока у тебя новорожденный младенец, спокойная ночь тебе только снится, но никто не говорит, как мало тебе удается поспать, когда у тебя дети-тинейджеры, а ведь тебе приходится дежурить по ночам, чтобы забрать их с вечеринки, а потом они вовсю храпят, а ты не можешь заснуть и думаешь, вдруг их пробило на храп неспроста, может, они под наркотой, под «легкой» наркотой, от которой бывают тяжелые последствия, и ходишь к ним проверять их дыхание, а утром просыпаешься ни свет ни заря, потому что как ты можешь спокойно спать, когда в соседней комнате лежбище дрыхнущих тинейджеров, которые и не думают просыпаться, хотя день уже почти закончился, и ты не выдерживаешь, заходишь в их смрадное логово, расталкиваешь их, приговаривая, что они проспали самое интересное и что им нужно обзавестись каким-нибудь хобби, а не дрыхнуть на боку целый день, и еще что-то говоришь, из-за чего твой отпрыск начинает тебя ненавидеть еще больше.
