1
Нос «Тувии» терялся в клубах угольно-черного дыма.
Омал Мохо стоял на технической площадке, расположенной над одной из посадочных опор. Коленом упирался в решетчатый пол, двумя руками прижимал к себе баллон с кислородом, направляя струю на продырявленный термоэкран. Каттнер тем временем ставил заплату при помощи особого коллагена. В дыре бушевала химическая реакция, коллаген пузырился, норовил тут же застыть, сохранив под заплатой полость. Баллон был тяжел. Если бы не фиксаторы скафандра, то Омал давно бы уронил его на базальтовую плиту под опорами. Тут даже семижильное тело Джо Бастера не справлялось.
Время от времени Омал поглядывал вверх: на клубы дыма, которые разрезал золотистым скальпелем остроконечный нос яхты. Сквозь прорехи проглядывало бледное, как глаза профессора Стросса, пятнышко. Это было далекое Солнце.
Над Пламенным Океаном в алом от свечения его адских волн небе висел зеленый пузырь Урана и золотистый рожок Ариэля. Виднелись самые яркие звезды, а также блуждающие искорки далеких космических кораблей. Огромные транспортники следовали караванными путями к внутренним планетам Империи Солнца и обратно – к четырем главным лунам Урана. И там, высоко-высоко, никто не подозревал, что в этот самый момент экипаж «Тувии» балансирует на грани…
По ферме, опоясывающей яхту на высоте уровня циклотронов, расхаживал Артур Бердо. В руках – атомное ружье. В щитке шлема отражались бортовые огни «мародера».
– Кислорода больше не нужно, – сказал Каттнер. – Я почти закончил. Подай мне пятидюймовый фиксатор и «прижиг».
Омал аккуратно закрепил баллон в специальном захвате на краю техплощадки, влез неловкими от громоздких перчаток руками в развернутый ремонтный комплект.
– Ребята! – раздался в наушниках голос Бердо. – А можно ли чуть быстрее?
Омал едва не выронил фиксатор:
– Что там, Артур?
– Конкуренты проявляют активность. Мне это действует на нервы.
В наушниках завизжало, забулькало. Вслед за помехами прозвучал голос капитана Саймака:
– Джентльмены, из «мародера» вышли семеро в тяжелых инсулитовых скафандрах. Все вооружены атомиками. Направляются к «Тувии», как поняли?
«Снова абордаж!» – пронеслось в голове Омала.
– Понял вас, капитан! – торопливо ответил он.
– Я почти закончил! – процедил сквозь зубы Каттнер. Заплатка осветилась зеленым светом. Коллоид потемнел, сливаясь по цвету с термоэкраном. – Мне нужна пара минут, не больше!
Бердо пристроил ружье на одном из стыковочных узлов. Прижал приклад к плечу, прищурился.
– Подтверждаю, капитан. Семеро приближаются. Есть совет, что нам делать?
– Пусть Каттнер и Мохо заканчивают. А после – убирайтесь.
– Принято, – бросил Бердо.
– Принято, – повторил Каттнер, орудуя фиксатором.
В наушниках неожиданно послышался голос старпома:
– Семеро? – переспросил Уэйнбаум. – Разрази меня гром! Мы нарвались на Носатого и его бешеных собак! Носатый помешан на нумерологии, дурак старый!
– Носатый? – переспросил Каттнер. – Что-то я о нем слышал!.. Омал, подай фиксатор на два дюйма и можешь уходить!
– Понял! – Омал принял ненужный больше инструмент и стал искать то, что требовал бортинженер.
– Носатый – известный капер Рудной компании, – сообщил Уэйнбаум. – Поклоняется девятке, как числу успеха, и в его отрядах всегда по семеро…
Старпома перебил капитан:
– «Мародер» вышел на связь, внимание!
Снова захрипело, завизжало, потом в эфире зазвучал поставленный, как у актера, глубокий голос. Омалу на мгновение показалось, что он слушает радиоспектакль, а не переминается с ноги на ногу на пятачке техплощадки.
