Мудрым, сильным и справедливым.
— Спасибо, Дарвэн, — уголки губ непроизвольно поползли вверх.
— Несомненно, господин де-Мирт. Я с Вами и за Вас. И не только я, — он несмело улыбнулся и позволил себе фамильярно похлопать меня по плечу.
— Мне нужно было снять доспехи, чтобы ты хоть раз расслабился в моём присутствии? — я от души засмеялся. — Может, ещё назовёшь меня по имени?
— Что он сказал, Х… Хельвдан? — пухлые щёки залились румянцем.
Смена ролей оказалась сложным испытанием для бывалого воина.
— Спасибо, что на месте не убил.
— Отпустил? — глаза мужчины загорелись надеждой.
— Нет, Дарвэн. Понизил. Ты теперь в прямом смысле мой господин.
— Да как же так, да что же это, — запричитал старый капитан. — Неужели и впрямь нас ждут большие перемены? Осторожнее, господ… Хельвдан. В прошлый раз, когда Император Болдуил поссорился с лучшим другом, дело закончилось трагедией.
— Не волнуйся, сразу не убил, значит с этим разберёмся позже. Сейчас главное — освободить Иллеману.
Дарвэн положил руку мне на плечо и тепло, по-отцовски, улыбнулся в седые усы.
— Ты так молод, мальчик, но так мудр и силён духом. Что бы ни сказал этот рыжий ирод, все пойдут за тобой без сомнений.
Надеюсь, так и будет. Надеюсь, они поддержат меня в моей опасной авантюре. Калантиэль думает, что лишил меня власти, но какое дело воинам до звания на поле битвы, когда я столько лет был наставником и проводником для них.
Вернувшись в комнату, первым делом сел за стол и схватил перо. Взгляд упал на смятую постель, которая ещё хранила лёгкий осенний аромат моей девочки. Корица, свежесть прохладного ветра и пряность опавших листьев.
'Мирана, моя родная душа.
Калантиэль не дал мне уйти просто так. Но не волнуйся, я предусмотрел и этот вариант. В полночь я уже буду идти в рядах армии Иллеманы, очищать наши земли от тех, кто так долго травил твоё маленькое сердечко своими злодеяниями. Я отомщу за тебя, за твои мучения в плену, за твоих родителей, за твоё измученное израненное детство. И я верну тебе твой дом. Обещаю.
Ты получишь это письмо позже нашего отъезда. Гораздо позже. Ведь знаю, что бросишься искать меня, а я не желаю доставлять тебе боль горестным прощанием. Всё, что ты должна знать — я вернусь. Дождись. И береги себя.
Навеки твой уже не главнокомандующий Хельвдан де-Мирт.
p. s. Смею надеяться, что без высоких званий и богатств всё ещё буду тебе нужен'.
До вечера пролежал на кровати и гнал подальше мысли о Миране, забивая голову детальным обдумыванием ситуации, изменением планов, моральной подготовкой к тяжёлой дороге и предстоящим битвам. Ещё я знал, что за мной будут следить, возможно, будут пытаться навредить. Это пожелание смерти от Калантиэля… думаю, не просто так он это сказал. Угроза или предупреждение? Нужно быть начеку.
Сборы прошли быстро. В казармах выдали тёплые вещи для рядового солдата, подготовил своего коня и помог товарищам. Парни весело напевали песни, шутили, посмеивались. Кто-то молча отстранённо паковал вещи. А кто-то суетился, терялся, нервничал. Юнцы, для которых это был первый боевой опыт. Не учение, не тренировка. В этот раз всё по-настоящему. Я старался их поддержать, подбодрить и рассказывал, как справиться с сильным волнением. Париса со слугами принесли припасы, и пока их раздавали, незаметно передал ей все письма и распоряжения, которые она позже передаст Вэну.
— Храни тебя Светлый Бог, сынок. Мы будем ждать, — промолвила кухарка сквозь слёзы, скупо обняла и поспешила удалиться из казарм.
Стемнело.
Под покровом темноты войско вышло на плац. Витражные окна дворца тускло мерцали на фоне мрачной пустоты неба. Глаза невольно скользнули в сторону покоев Мираны, но не увидели её. Зато взгляды сцепились с Калантиэлем, чей чёрный силуэт с рыжей копной кудрей застыл в соседнем окне. Капитан Дарвэн во главе нашего отряда подал знак, мы сели верхом и зашагали в сторону скального перехода — тайного короткого пути из столицы к южному побережью материка.
Широкий проход меж двух скал привёл нас к мосту над одним из ущельев. Под ним чернела и бушевала вода. Холодная, опасная, она готова была поглотить и навсегда унести на глубину тех, кто ненароком сорвётся вниз. Порывистый ветер шатал хлипкий деревянный мост, чем только усиливал и без того обострённые чувства тревоги и предвкушения неминуемых потерь.
Дарвэн остановил коня, и его примеру последовали все остальные всадники. Капитан развернулся, строгим взглядом обошёл ряды мужчин в доспехах и, сдвинув брови на переносицу, и заговорил:
— Воины! Здесь начинается наш путь, но я не имею права вести Вас дальше.
Растерянный народ стал переглядываться в недоумении. Ещё утром им приказали повиноваться капитану Дарвэну, а теперь он оставляет их одних в полном смятении. Шёпот прошёлся по толпе, словно ветер в поле ковылей, и стих в задних рядах.
— Я лишь старый капитан, который последний десяток лет перебирал бумажки в кабинете да решал бабские разборки, — он криво усмехнулся и небрежно хлопнул себя по коленям. — Вас готовил к этой битве другой человек. И пусть сегодня он не в броне главнокомандующего, не в плаще с гербами, и с обычным мечом, я думаю, он будет лучшим предводителем для нас всех.
Я вышел вперёд к Дарвэну, и он крепко пожал мою руку.
— Что ж, братья, долго рассуждать не стану. Пусть выступят вперёд те, кто не готов идти за мной в этой войне, — сказал твёрдо, но сердце трусливо замерло.
Томительные минуты ожидания тянулись, словно кисель. Мужчины переглядывались, выискивая движение в толпе. Однако, вопреки их, да и что скрывать, моим ожиданиям, никто не шелохнулся.
— Мы пойдём за Вами, господин де-Мирт, — промолвил бывалый беловолосый вояка, стоявший в переднем ряду, опершись на луку седла. — Чёрт возьми, пойдём. Чем Тёмный Бог не шутит. Вы нас не подводили, и мы Вас не подведём, — и толпа за его спиной одобрительно загудела.
— Все мы сделали свой выбор и обратного пути нет. Остаётся сказать одно: Вперёд, братья! Во имя Иллеманы! — крикнул, что есть мочи.
— Э-хе-хей! — отозвалось войско, а в груди знакомо защекотало от удовольствия.
Из-за валуна около тропы неспешно вышел облачённый в тёплые меха Анаих-Риз.
— Приветствую, Хельвдан де-Мирт, — пробасил беорхиец.
33
Мирана
Обитая старой сухой кожей рукоять удобно расположилась в руке, тонкая шершавая тетива привычно впилась в пальцы, гладкое древко стрелы проскользило по пальцу.
Еле слышный свист. Глухой стук. В яблочко! И только теперь можно опустить лук и убрать вторую руку от лица.
— Зачем ты тренируешься каждый день? — Вэн стоял в стороне, опёршись
