пометку в формуляре.
Каплан продолжал свою работу над телом. Он провел ватным тампоном по губам и под ногтями жертвы, затем упаковал образцы в стерильные контейнеры.
— Может, успела поцарапать нападавшего, — пробормотал он.
— Вряд ли. Если ее накачали как предыдущих жертв, она скорее всего была обездвижена наркотиком. Провести химический анализ тканей еще возможно? — Иванов подхватил из чемоданчика Каплана порошок и кисточку для обнаружения отпечатков пальцев.
— Попробуем, но ничего не обещаю. — Пожал плечами судмедэксперт.
Каплан наклонился ближе, прижав лупу к коже шеи.
— Иглу вводили профессионально — не дрогнули. Значит, либо медик, либо тот, кто делал это много раз. — Каплан почти дотронулся кончиком носа до шеи актрисы, — Края проколов чуть воспалены… Возможно, вводили что-то перед эксфузией.
— Как и остальным. Релаксант. — фиксируя слова Каплана в протоколе отозвался сержант Лапин.
Судмедэксперт осторожно перевернул тело, осматривая спину и ступни.
— На спине никаких следов, но… Смотрите — тыкнул пальцем Каплан в атлант — первый шейный позвонок. Под сеточкой для волос, он заметил слабый след от укола. — Тут тоже кололи. Может, седативное.
— Возможно действие первого наркотика спало, и ее снова обездвижили. — продолжил рассуждения Каплана майор Иванов.
“Или ей ввели наркотик сзади, когда она сидела в машине.” — пронеслось у меня в голове. Я тронула свою шею, вспоминая, как быстро и ловко мне накинули холщовый мешок на голову прошлой ночью.
Тем временем Заика методично фиксировали обстановку на фотоаппарат, используя яркую вспышку. Полицейская снимала тело с разных ракурсов, потом переключилась на помещение:
— Следы волочения — её тащили от двери.
— На полу капли воска — кто-то ставил свечи. — Иванов нагнулся и провел пальцами по гнилым доскам пола.
— Возможно освещали помещение с помощью свечей. — сержант посмотрел на судмедэксперта.
— Или здесь хотели провести ритуал. — отозвался Богдан.
— В углу… Странно. Чистое пятно. Как будто что-то убрали. — Заика указала пальцем на угол комнаты.
Иванов повернулся к коллегам и мертвой актрисе спиной и обрабатывал дверные ручки и подоконник порошком.
— Тут есть отпечатки, но смазанные, возможно убийца пытался затереть следы.
— И вот… — полицейская пинцетом подняла с пола обрывок ткани, что зацепился за выступающий из паркетной доски гвоздь. — Темно-красная, грубая, скорее всего шерсть.
Каплан посветил фонариком на платье актрисы. Лапин не преставал фиксировать всё на бумаге.
— Одежда… — судмедэксперт приподнял край платья. — Чистая, без дыр. Нижнее белье тоже.
Каплан выпрямился, снимая перчатки.
— Кровь сливали не на скорую руку. У убийцы было оборудование и время.
Иванов мрачно кивнул, глядя на пробирки в чемоданчике эксперта.
— Он готовились к ритуалу. Но Алина ему не подошла.
— Согласен. — кивнул Лапин.
— А чья это ферма? — спросила Заика.
— “Послушников времени”. — на выдохе ответил Иванов.
Каплан и Лапин переглянулись.
— Теперь у нас есть связь. — Богдан грустно улыбнулся коллегам.
Судмедэксперт щелкнул замками чемоданчика.
— Ферма, секта, ритуальное убийство. Дело пахнет громким процессом.
Иванов достал сигарету, но так и не закурил.
— Теперь главное — найти их, пока они не наметили себе новую жертву. — потупил взгляд сержант.
— Утром я еду в их головной офис. — отрезал Иванов.
Каплан поднял чемоданчик с пола и похлопал Иванова свободной рукой по плечу.
— Ты сделал это.
Осмотр тела и фиксация улик были завершены. Пока не приехали полицейские оцепить периметр, мне надо было сматываться. Я аккуратно прошмыгнула мимо дома, проползла в высокой дикорастущей траве, огибая полицейский фургон, на корточках добралась до машины Иванова, тихо открыла заднюю пассажирскую дверь и легла на длинное сидение. Я посмотрела в окно. Команда Иванова вернулась к фургону. Каплан стянул с себя защитный костюм, а Заика и Лапин освободили свои руки от латексных печаток. На ферму заехали три полицейские машины. Сержант поздоровался с коллегами и указал водителям путь.
— Ты с нами едешь? — спросил Каплан у майора.
— Нет, я на своей. — Иванов курил у фургона вместе с судмедэкспертом. Заика стояла рядом и отмахивала от себя сигаретный дым.
— Хорошенько отдохни. Завтра надо быть огурчиком. — Каплан затушил сигарету о подошву ботинок и забрался в фургон. — Если начальство даст добро, звони.
— Да… Да… Езжайте.
Лапин пожал руку Каплану и побежал обратно в дом, Заика села рядом с водителем и помахала Иванову рукой. Майор рефлекторно ответил Заике и убрал волосы со лба.
Двери фургона хлопнули и машина тронулась в сторону шоссе. Богдан обернулся на кипучую работу полицейских. Те выставляли заградительную ленту и маячки, устанавливали рабочее освещение и совещались по рации. Лапин давал распоряжения и что-то бурчал себе под нос.
Иванов медленно подошел к своей машине, постоянно оборачиваясь, пытаясь найти меня глазами. Когда Богдан заглянул в машину, я тихо произнесла:
— Я здесь.
— Отлично. — Майор сел на водительское сидение и взглянул в зеркало заднего вида. Я лежала на боку, подперев висок кулаком. — Я еду домой, — раскурив очередную сигарету сказал Богдан. — Мне надо составить отчет для начальства. Такой чтобы мне выдали ордер на обыск секты.
— Надеюсь, что тебе дадут это сделать.
— Куда они денутся. — ответил майор, зажав фильтр сигареты зубами. — Тебя куда? К Роману?
— Подбрось меня в аптекарский огород.
Иванов удивленно обернулся.
— Зачем?
— Хочу посмотреть.
— Там ничего нет. Я там был, сразу после разговора с Марией. Полное запустение и очень много пчел.
— Не бойся. Тебя я с собой не возьму. К тому же по ночам пчелы возвращаются в улей.
— Тогда мне ничего не остается, как сопроводить тебя.
— А как же твой отчет?
— Успею написать его утром. Когда солнце встанет. — улыбнулся Иванов.
Глава 24
Тихое запустение царило там, где когда-то кипела жизнь. Забытые грядки, поросшие бурьяном и крапивой, напоминали о днях, когда здесь, в апеткарском огороде, выращивали целебные травы и редкие растения. Воздух был густым, пропитанным ароматами дикого шалфея, мяты и полыни, смешанными с запахом сырой земли и гниющих листьев.
Деревянные таблички с полустёртыми названиями растений едва были видны среди зарослей. Некоторые ещё держались на деревянных колышках, другие давно упали и медленно превращались в труху. Ржавые лейки и сломанные инструменты валялись под ногами, словно брошенные в спешке.
Тишину нарушал лишь шелест листьев, да редкие крики ночных птиц, облюбовавших это место. В углах покосившейся невысокой оградки, рядом с клумбами, прятались паутины, а в тени старых яблонь, некогда посаженных для аптечных нужд, зрели мелкие одичавшие побеги.
Время здесь остановилось, и природа медленно забирало своё.
Иванов посмотрел на меня и прикурил сигарету.
— Что ты хочешь найти?
Я пожала плечами и сорвала маленький желтый цветок.
— Может ты был прав, и Катя с Марией проходили обряд посвящения здесь? Заброшенный сад,
