что прямо на него, на всём ходу катит санитарная полуторка. Харитон от неожиданности вместо того, чтобы отпрыгнуть в сторону, замер на месте. Машина резко затормозила и встала в каком-то метре от солдата. Дверь полуторки распахнулась, и из неё вылетел злой как чёрт водитель.
– Тебе чего, жить надоело?! – набросился он на Харитона. – А ну, двигай с дороги, мурло деревенское!
У Харитона от такой наглости вмиг сжались пудовые кулаки и угрожающе сузились глаза. Но он на сей раз сдержал себя и, как мог спокойно, убрал кисет, медленно приблизился к водителю и, сграбастав его одной рукой за воротник, резко рванул на себя. У парня враз вся злость пропала, как и вовсе её не было. Он в страхе попытался сдать назад, да только так и не смог ничего сделать. Только ногами поскрёб вхолостую по дороге, но так и остался на месте, словно приколоченный.
– Ты на кого тявкаешь, сявка? Это кто тут мурло деревенское? А это ты видел? – Харитон, не отпуская воротник несчастного, поднёс под его нос кулак. – В порошок сотру, мерзость тыловая.
– Харитон! Оставь парнишку, – вмешался Иван. – Не видишь, ошибся он.
Харитон недовольно покосился на Ивана и снова уставился на водителя.
– Так? – коротко спросил он парнишку.
– Так, – просипел тот, утвердительно мотнув головой
– Ну живи покуда, да помни наперёд как бога войны не уважать.
Харитон отпустил водителя, по-отечески похлопал его по плечу, развернул и легонько подтолкнул его к машине. Тот от такого толчка чуть не растянулся на дороге, одёрнул шинель, затем медленно стал залезать в машину, боязливо оглядываясь на артиллеристов. И вот тут, неожиданно, из кабины полуторки раздался до боли знакомый весёлый женский смех. Иван, уже собравшийся было уходить, встал, резко обернулся и посмотрел в окно машины. Ошибиться он не мог. Там сидела Даша и смеялась, глядя Ивану в глаза. Просто сидела и смеялась. Но, вот она резко оборвала свой смех и, выйдя из машины, подошла к Ивану. Военная форма очень шла ей. Даже суровая казённая шинель и яловые сапожки не смогли испортить красоты девушки.
– Здравствуй, Ваня, – прошептала Даша, не сводя с него глаз.
– Здравствуй, Даша, – выдохнул немного растерявшийся Иван.
– Мы в центр едем. Я буду ждать тебя, – коротко сказала Даша и, повернувшись, села в машину.
Полуторка газанула и скрылась за поворотом, а Иван всё стоял на дороге и смотрел ей в след.
– Я бы не упустил такой случай, – сказал Харитон, не глядя на командира.
– Ты ещё поучи тут – в смущении буркнул Иван.
– Я не учу, командир, а просто советую. Жизнь коротка и что с нами завтра будет, никто не знает. А жить, Ваня надо. Тем более, здесь, на войне.
Иван задумчиво посмотрел на Харитона, а тот взял его одной рукой за шинель, а другой указал в сторону группы офицеров.
– Командиры там.
Иван немного подумал, ещё раз посмотрел вслед санитарной полуторки и, что-то решив про себя, направился к офицерам. Те тесной группой стояли возле сгоревшего танка и что-то бурно обсуждали, размахивая руками, при этом нещадно дымя папиросами. Иван остановился метрах в пяти от них, поправил шапку и чётким строевым шагом подошёл к офицерам. В центре стоял командир дивизии полковник Переманов, а рядом командир артдивизиона подполковник Приходько. Остальных офицеров Иван в волнении даже не заметил. На капоте "Виллиса" была разложена карта.
– Товарищ полковник! – гаркнул Иван, прижив руку к шапке. – Разрешите обратиться к товарищу подполковнику! Старший сержант Селивёрстов!
Офицеры замолчали и недовольно уставились на сержанта. Переманов от удивления даже руку опустил, которой что-то показывал на карте. Он с минуту вглядывался в Ивана, потом как-то криво усмехнулся и ответил:
– Ну, обращайся, Селиверстов. Только быстро.
– Товарищ подполковник, разрешите увольнение в связи с личными обстоятельствами. – Не ожидая сам от себя такой наглости, отчеканил Иван.
Офицеры сначала переглянулись, потом дружно рассмеялись. Все, кроме Приходько. Тот, наоборот, разозлился и тихо проговорил сквозь зубы:
– Ты что, сержант, ополоумел? Какое такое тебе ещё увольнение? Я тебе выговор влеплю…
– Постойте, товарищ подполковник, – остановил Приходько Переманов. – Не будем так строго относиться к старшему сержанту. Я хорошо его знаю. Прекрасный боец, отличный командир. Ты мне только что про него докладывал, как он дом почти в одиночку взял. Вон и капитан подтвердит. Думаю, что надо поощрить товарища Селивёрстова. В виде исключения.
– Так мы уже, товарищ полковник…
– Я в курсе, что мы уже, – снова перебил командира дивизиона Переманов. – Не стоит мне напоминать. Суток вам хватит, Селивёрстов?
– Так точно, товарищ полковник. Хватит.
Иван шёл по городу с немецким "Шмайссером" за спиной и, без конца обходя сгоревшую технику и трупы румын и немцев, искал машину с красным крестом. Где она должна была стоять, он даже приблизительно не знал. Спрашивал всех подряд, и все показывали в разные стороны. Некоторые просто пожимали плечами. Часа два блуждал Иван по городу, пока, наконец, не наткнулся на госпитальную полуторку. Она мирно стояла возле шикарного здания, в котором когда-то была администрация города. В кабине дремал тот самый разбитной шофёр. Иван подошёл и громко хлопнул по дверке грузовика. Шофёр от неожиданности подпрыгнул на сидении и, вытаращив глаза, закрутил головой.
– Ну, я тебе щас… – увидев Ивана, шофёр спросонья не узнал его и остервенело стал рвать ручку двери, но та, как назло, не поддавалась.
Иван весело рассмеялся, снял автомат с плеча и постучал стволом по стеклу дверки. Шофёр, увидев автомат, замер, открыв рот и испуганно глядя на "Шмайссер". Он уже знал, что с ребятами с передовой шутки плохи. Они зачастую их вовсе не понимали.
– Даша где, служивый? – не убирая автомата, спросил Иван.
– Там, – кивнув на здание, прохрипел шофёр.
– Спасибо, любезный. А что она там делает?
– Приказано помещение под госпиталь подыскать. Вот и ищем.
Иван привычно закинул автомат за спину и, весело подмигнув шофёру, направился к парадной лестнице здания. Высокие, массивные двери впервые за всё своё время своего существования впустили внутрь помещения советского солдата в полевой, видавшей виды форме. Зеркала тут же очень живописно отразили его со всех сторон. Иван от неожиданности даже немного смутился. Он никак не гармонировал со столь роскошной обстановкой буржуйского холла. Иван в сердцах даже чуть не плюнул на дорогой персидский ковёр, лежавший под его ногами, да вовремя спохватился. Он быстро поднялся по широкой лестнице и оказался в длинном коридоре. Не успел он сделать по нему и пару шагов, как боковая дверь открылась и из неё вышла Даша. Через мгновение они уже сжимали друг друга
