На острове Единственный, окруженном водами Бескрайнего океана, люди долгое время думали, что в мире нет больше ни единого клочка земли помимо их цитадели. Поэтому местная мифология рассматривает Единственный как центр мира, колыбель цивилизации и тому подобное.
Жители острова – атеисты и не верят ни в кого, кроме себя. За основу мира они берут человека, как высшее существо – венец творения природы. Они каким-то образом используют ту же энергию, что производит молния, и на основе этой невероятной силы создают различные приборы. Например, лампы, которые горят без огня, за счет спирали. Когда приходит срок, они перегорают и остывают, поэтому на Единственном иногда шутят, что кто-то наверху раз в три дня выкручивает лампочку и заменяет ее на новую. О затмении как об элементе божественной силы они не думают. Для них это скорее часть естественного отбора. Например, сумасшедшие и полоумные не понимают, что в затмение нельзя выходить на улицу. И никто их не учит, поэтому они просто сгорают, а «умные» люди остаются живы. Таким образом, людской род как бы прогрессирует, избавляясь от убогих.
Жители острова верят, что властвуют над природой и в конце концов починят даже солнце, так же как через половину океана от них, на Руссиве, заявляют: «Природа и есть Бог».
Люди на Единственном словно шагнули на несколько десятилетий вперед. Я слышал, что они используют для этого знания прималей, но сам ни разу не смог убедиться. Дело в том, что на Единственный почти невозможно попасть. Местные жители тщательно защищают свою обитель от «дичья» и мнят себя пупами Сетерры.
Что ж, их прогресс в самом деле удивителен. Но и беспринципная жестокость там процветает. Существуют даже некие умственные отборы, по которым определяется судьба человека и его роль в обществе на всю оставшуюся жизнь.
Не знаю, как они поступают с порчеными, но вполне могу догадаться благодаря прималям. Если они настолько сильны и продвинуты, значит, порченых наверняка убивают во младенчестве и «очищают» от них людской род, следуя жуткой теории естественного отбора.
Я бы никогда не узнал о жизни этих замкнутых людей и побоялся подобраться к острову, ибо он защищен мертвой стеной, по которой пробегают молнии. Но у них стали кончаться минералы и материалы, за счет которых они занимались «покорением природы», поэтому завязалась торговля, и однажды мне довелось встретить человека оттуда.
Он был неразговорчив и смотрел на меня сверху вниз, как лось на блоху. Я тогда почувствовал себя ничтожным перед его знаниями, но не растерялся. Мало кто может посоперничать с моим навыком добиваться расположения людей, подстраиваться под них и делать так, чтобы им хотелось говорить со мной.
Емал весьма гордился своим островом. Он сказал, что однажды Единственный прогремит на всю планету благодаря науке, а его ученые устранят все опасности, какие только существуют на свете. Они создадут новый мир и будут им управлять. Будущее Сетерры – это люди-знания, люди-изобретатели, люди-боги. Они уничтожат черное солнце и станут новой религией. Для меня это прозвучало так, будто весь мир вскоре станет тюрьмой.
(Из книги «Легенды затмения» отшельника Такалама)* * *
Материк Террай, государство Соаху, г. Падур, 7-й трид 1020 г. от р. ч. с.
– Старая У! – крикнула Яни, распахивая дверь в глиняную хижину.
Она чуть не сломала соломенное полотно, укрепленное ветками, и огляделась по сторонам. Вроде никто не заметил, как грохнула. А то ругаться будут.
– Старая У, ты здесь? Я тебе поесть принесла!
В логове самой древней жительницы рудника всегда пахло кислятиной. И от самой У, и от ее странных заготовок из квашеной травы. Комната тут была только одна. Круглая и совсем без мебели, поэтому чашку Яни поставила на коврик, а сама села на другой, напротив порченой.
Старой У весной исполнилось девяносто три года. Она была меньше Яни, сгорбленная и сморщенная, как будто вместо кожи к ней приклеили мятую ткань. На руках и лице У, помимо алых шрамов, виднелись темные пятна, но волосы, убранные со лба скрученным платком, нисколько не поседели. Они были толстые, короткие и взъерошенные. Яни понимала, почему старая У так стрижется. И ночью, и днем жарко, а мыться особо негде. У всех на руднике волосы были короткие, кроме тех, кто приехал совсем недавно. Вроде Яни, Матильды и других девочек из театра Липкуда. Но и они стали собирать пучки на затылке, чтобы шея не потела.
