все самое лучшее. Вы гордитесь своим прошлым, тем что сделали ваши деды? А мы гордимся тем, что делаем сейчас мы и что сделают наши дети. Ваш президент просит деньги на выборы у кого? У Клинтона. — Чен ехидно заулыбался, — А Клинтон? Он просит на свои выборы у нас. Пройдет время, и мы покажем кто будет лидером нового мира.
— Ты хочешь сказать, что вы финансируете предвыборную программу в Америке? — Владимир Саныч изобразил наигранное удивление на лице.
— Может я сказал немного лишнего, — смутился Чен, но тут же пошел в атаку, — Но да, именно мы продвигаем свои интересы. А западные политики и лоббисты просто торгуют своим положением, и ищут, где бы еще взять денег.
— Ну пока Америка по уровню экономики на первом месте.
— Это пока. У Америки слишком много слабых мест. «Ищите слабости в сильных сторонах противника» — это старая китайская мудрость. — Чен поднял указательный палец вверх. — Они считают, что «свобода слова» их сильная сторона, значит они не будут с ней бороться. Это тайная дверь в их крепость. Через десять лет, когда пропаганда ломает традиционные ценности, никто не сможет возразить — потому что «свобода слова». — Чен улыбаясь развел руками. — Работающие будут чувствовать вину перед теми, кто не работает и будут перед ними извиняться. А сколько межрасовой вражды можно разжечь.
— Так как вы сделали это в Африке? — Красин начинал злиться.
— Ха-ха. И никто не заметил. Европейские и американские журналисты молчали. Почему? А все, потому что это было выгодно их хозяевам.
— Вы помогали чернокожим уничтожить белое население.
— Сами виноваты. Наш вождь сказал: «Не важно какого цвета кошка, черная или белая. Главное, чтобы она ловила мышей в наших интересах». Они сами уничтожили фермеров, инженеров, геологов. А теперь нам только проще зайти в Африку.
1996. 18 июля. Атланта. Гольф-клуб
По узкой дорожке поля для гольфа ехал клубный электромобиль. За рулем сидел джентльмен, лет этак за 60, в белых брюках и голубом поло, на левой руке была перчатка для гольфа. Правая рука была без перчатки и на мизинце был заметный золотой перстень с изображением кинжала и свернувшейся в «знак бесконечности» змеи. Пассажир справа был явно моложе. Внешне это был представитель офисного планктона, каких особенно много в государственных учреждениях. В синем плотном шерстяном пиджаке, несмотря на стоявшую жару, с галстуком в красную полоску, он словно был продолжением американского флага. Впрочем, его бегающие глаза и ссутуленная спина делали его подобострастным и жалким. На коленях он держал кожаную папку и блокнот с пометками.
— Ну что Том, неплохо выглядишь. «Кажется Сью не зря тебя выбрала», — сказал старый джентльмен.
Юноша молчал.
— Послужишь немного под моим началом, и я надеюсь сделаешь неплохую государственную карьеру. Хе-хе.
— Да сэр. Я надеюсь.
— Ну что скажешь, Том? Все готово? Как обстановка?
— Все готово, сэр. В целом все по плану. Только… — он сделал неловкую паузу — только многие жалуются на излишнюю коммерциализацию игр. Они говорят, что это выглядит как жадный бизнес, а не игры мира.
— Ничего страшного, мой мальчик. Мы ведем предвыборную кампанию. А это, как ты понимаешь требует средств. И то, что в этот раз Олимпиада проходит на нашей территории, это скажу я тебе — знак Божий. Не использовать этот шанс было бы глупо. Так что, ничего страшного, если кто-то заплатит лишний бакс за парковку.
— Да, сэр, конечно.
— Что я тебе хотел сказать. Обрати особое внимание на китайцев. Мы нормально сотрудничали с ними на прошлых выборах. Но после того, как наш Билли засветился со своей страстью к женщинам, он уже не совсем тот «тефлоновый Билл», как раньше. Ты понимаешь, что я имею в виду?
— То, что раньше к его репутации ничего не прилипало, сэр.
— Вот именно. Это раньше. А сейчас? Спонсоры начали крутить носом, наводить контакты с нашими оппонентами. Как ты понимаешь, мне это не нравится. Ты это понимаешь?
— Да, сэр.
— Так вот, чтобы они не переметнулись к другим партиям, надо показать им, что это мы контролируем здесь ситуацию. — он говорил жестко и повелительно, словно генерал и губернатор. Но смягчившись добавил, — Дайте им легкий щелчок по носу.
— Вы хотите, чтобы мы прижали кого-то конкретного из китайских бизнесменов?
— Том, а я смотрю ты кровожадный. — Он надменно засмеялся. — Нет, мой мальчик, не трогай чужие деньги если не планируешь драку. Научись играть тоньше. Просто дай по носу. Олимпиада ведь — не только спорт. Это еще и ширма для игр покрупнее. Посмотри сколько руководителей разного уровня приехало. Они делают вид, что переживают за своих атлетов. Ха-ха. Для многих это возможность провести личные встречи, так чтобы никто не задал вопрос о их перелетах.
— Извините, сэр, так как именно вы хотели бы «дать по носу»? — Он отдельно выделил последнюю фразу, словно не уверенный в ее формулировке.
— Не трогай больших людей. Займись спортсменами. Где именно, китайцы рассчитывают на сто процентов взять золото? Сделай так, чтобы этого не произошло. И сделай это ярко, но чисто.
— Да сэр, я все устрою.
1996. 18 июля. Атланта. Загородный ресторан. Веранда
В преддверии Олимпиады город был переполнен туристами. Переполнены гостиницы, переполнены рестораны. И людям, предпочитающим, оставаться в тени, гораздо больше подходили загородные места.
На открытой веранде полупустого ресторана сидел одинокий мужчина. Он повесил пиджак на спинку стула, а на дальний край стола поставил двухкассетный магнитофон. Да, да в середине девяностых еще не было айфонов, флешек и интернета. Люди пользовались магнитофонами, а самым компактным носителем были кассеты с магнитной лентой внутри.
К столику подошел молодой, щуплого телосложения мужчина в темно синем пиджаке и в галстуке в крупную красно-синюю полоску. На пальце был виден крупный перстень, свидетельствующий, что его обладатель относится к какому-то привилегированному закрытому обществу.
— Бонжур, Андре! Давненько тебя не было видно. Опять хочешь предложить какой-то «супер-проект»? — он снял пиджак и сел напротив.
— Привет, Том. А почему бы и нет?! Я могу продать кое-что способное воздействовать на мозг человека на расстоянии. — и он заулыбался довольный собой.
— Слушай, ну все эти психоделики, ноотропы, травку — все это было интересно, когда мы учились в Сорбонне. Но сейчас, я служу в серьезной организации и поверь, у нас есть соответствующие специалисты, которые запустят твой мозг «to the Moon and back (до Луны и обратно)».
— Ты не понимаешь. Это совершенно новая вещь. Никакой химии, никаких следов. Я могу воздействовать на людей электромагнитным излучением.
— Эй хорош, dude (чувак). Я даже не хочу продолжать эту тему. Если
